Декстер во тьме

— А как же, может! — хмыкнул я. — Математически есть даже вероятность того, что солнце взойдет на западе, только это не очень-то возможно. А кто еще у тебя есть?

— Да этот слизняк, мать его, Уилкинс!

— Кто-то же стережет его, верно?

— Ну да, — фыркнула Дебора, — только ты же знаешь этих ребят. Решат вздремнуть или отлить сходят… и клясться станут, что с гада ни на миг глаз не спускали. А тем временем гад, которого они сторожить должны, на стадионе шинкует девчушек из группы поддержки.

— Так ты и впрямь все еще считаешь, что он возможный убийца? Даже после того, как узнала, что этот парень был тут в то самое время, когда Мэнни убили?

— Ты был тут в то самое время, — сказала она. — И это убийство на другие не похоже. Больше на дешевую копию.

— Тогда как попала сюда голова Тэмми Коннор? — спросил я. — Это Курта Вагнера работа, Дебс, не иначе.

— Ладно, — кивнула она. — Возможно, его.

— Возможно? — Я и в самом деле удивился.

Все указывало на парня с татуировкой на шее, а Дебора в нерешительности.

Она пристально взглянула на меня, и не было в том взгляде теплой, любящей родственной нежности.

— Все ж это мог быть и ты, — произнесла она.

— А то как же! Арестуй меня! — выпалил я. — Вот тебе и разумный выход, так? Капитан Мэттьюс будет счастлив, потому что ты произвела арест, а пресса примется обожать тебя за то, что ты своего брата накрыла. Потрясающее решение, Дебора! Такое даже настоящего убийцу осчастливит.

Дебора ничего не сказала, просто повернулась и ушла. Обдумав ситуацию, я понял, что она сделала отличный ход. Вот и решил повторить его: ушел в противоположную сторону, из квартиры обратно на работу.

Остаток моего дня был более наполненным. В «БМВ», припаркованном на обочине шоссе Палметто, были обнаружены два трупа, мужчины, белые европейцы. Кто-то попытался угнать машину, увидел тела и позвонил в полицию… после того как снял аудиосистему и подушки безопасности. Явной причиной смерти были множественные огнестрельные раны. Газеты обожают употреблять фразу «гангстерский стиль», когда сообщают об убийствах, выполненных с определенной аккуратностью и деловитостью. На этот раз нам незачем было гоняться за любыми гангстерскими бандами. Оба тела и салон машины были только что не сплошь заляпаны свинцом и брызгами крови, как будто убийца с трудом соображал, за какой конец пистолета следует держаться. Судя по пулевым отверстиям в окнах, чудом было, что заодно не подстрелили и кого-то из проезжавших мимо автомобилистов.

Занятому Декстеру полагалось бы радоваться, а в машине и на прилегавшем тротуаре вполне хватало запекшейся кровавой жути, чтобы на много часов сделать меня Декстером Радостным, но, что совсем не странно, радости во мне не было. Со мной уже случилось столько много отвратительного, а теперь еще и размолвка с Дебс. Было бы не совсем точно сказать, что я люблю Дебору, поскольку любить я не способен, но я привык к ней и предпочел бы, чтобы она была рядом и в согласии со мной.

Не считая нескольких обычных для родни ссор в более молодом возрасте, мы с Деборой редко всерьез расходились в чем-либо, я даже немного удивился, поняв, как сильно обеспокоил меня нынешний разлад. Я, положим, бездушный монстр, для которого убийство в наслаждение, только пребольно жалила мысль, что и она станет думать обо мне так же, особенно после того, как я дал слово чести огра, что совершенно невиновен, по крайней мере в этом деле.

Мне хотелось ладить с сестрой, но меня оскорбляло, что ей, похоже, чересчур нравилась роль представительницы Полного Величия Закона и она не желала быть моей напарницей и «своим парнем».

Конечно, был смысл в том, чтобы транжирить свое справедливое возмущение на все это, поскольку тогда ничто другое не занимало моего внимания. А такие вещи, как свадьба, таинственная музыка, пропавшие Пассажиры, всегда улаживаются сами собой, верно? А заниматься брызгами крови — это простое ремесло, требующее минимальной сосредоточенности. В доказательство я пустил свои мысли на волю, погрузившись в мрачное состояние, и из-за этого поскользнулся на запекшейся крови и упал на одно колено возле «БМВ».

Встряска от удара об асфальт тут же отозвалась внутренней встряской, меня прошило страхом и холодом, поднявшимися от жуткого липкого месива прямо в мою внутреннюю пустоту, и весьма нескоро обрел я вновь возможность дышать. «Спокойно, Декстер, — подумал я. — Это лишь вызванное напряжением мелкое болезненное напоминание, кто ты есть и откуда взялся. Оно никак не связано с романтической дрянью».

Я сумел подняться без хныканья, зато брюки порвались, колено болело, а одна брючина была измазана мерзкой полузасохшей кровью.