Дела адвоката Монзикова

Что интересно, Малыш практически не ругался матом, что было крайне нехарактерно для сегодняшней бильярдной публики. Он не курил и практически не употреблял спиртного. Нет, конечно же, он мог выпить дорогой водочки, но только под хорошую, обильную закуску, в компании своих приятелей. Более того, Малыш был не очень словоохотлив и часто задавал провокационные вопросы, которые, обычно, задают новички в игре на бильярде. Он постоянно косил под простачка. То ли он по привычке старался заманить к себе очередную жертву, то ли он изощренно развлекался?! Однако все маркеры и завсегдатаи бильярдных клубов были с ним предельно вежливы и обходительны. Как ни странно, для него всегда находился хороший стол, даже если была очередь на бильярд и все столы были заняты. И только единицы знали его – Малыша – как крупного ученого и широко известного в научных кругах теоретика и популяризатора права, экономики, социологии и других гуманитарных наук.

После пересчёта купюр, доцент бегло пролистал диссертацию Пургенова и с небольшой иронией заметил ему, что с этой минуты началась битва не на жизнь, а на смерть.

– Вот теперь-то, Толя, мы и начнем творить чудеса. Бери лист бумаги, ручку и пиши заявление. – И доцент медленно продиктовал Пургенову заявление на имя председателя диссертационного совета Глазунова М.А.

– А что, это не тот ли самый Глазунов, который послал меня на х..? – с тревогой в голосе спросил Пургенов.

– Тот, тот. Ты лучше пиши, и старайся писать без ошибок, – успокоил его доцент.

Заявление пришлось дважды переписать, т. к. Пургенов всё время делал грамматические ошибки. Чувствовалась малограмотность и тупость будущего молодого ученого, младшему внуку которого пошел уже третий годик.

Предзащита и нескончаемое мытарство

С момента проплаты Пургеновым шести тысяч долларов до т. н. предзащиты диссертации на кафедре у профессора Глазунова прошло полтора года. Такой большой срок был обусловлен нехваткой денежных средств у соискателя. Новый кирпич был написан за два с половиной месяца. Публикации по теме диссертации, а всего их было семь, доцент сделал за четыре месяца. За полгода он смог натаскать по диссертации самого Пургенова, который лишь мог читать, да и то с ошибками, текст диссертации, но при этом он не улавливал самой сути. К сожалению, такие экземпляры в жизни встречаются достаточно часто.

Между прочим, у доцента был клиент, которого он сделал за деньги доктором экономических наук, профессором, академиком какой-то академии, какой – теперь уже, наверное, и не вспомнить – за полгода!

Возможно на этом вот самом месте те читатели, которые имеют хоть какое-то представление о науке, захотят выкинуть книгу в мусорное ведро, поскольку они о таких случаях ничего не знают и теоретически даже и представить себе этого не могут! Ведь не рождаются и не вырастают же дети из полуторамесячных выкидышей? А вот в науке учёные – выкидыши бывают! И с каждым годом их становится всё больше и больше! Сегодня, например, любой из вас, дорогой мой читатель, может купить в подземном переходе г. Москвы диплом о высшем образовании за 200 – 300 долларов. Но, лично мне это ни к чему, а вот клиенту доцента – это стало необходимым во время начавшегося его политического роста, не рассказать о котором теперь я просто не могу.

*****

Как показали Лазарь Борисович Меклер и Розалия Григорьевна Идлис, элементарные аминокислотные остатки, кодируемые взаимно комплементарными квазиэлементарными тринуклеотидными кодонами, комплементарны друг другу и своим квазиэлементарным тринуклеотидным антикодо ном.

Из введения учебника по Естествознанию для студентов первого курса технических вузов.