Дела адвоката Монзикова

Наконец, не выдержав такого развития событий, Пургенов решил поделиться со своим заведующим, к которому он испытывал двойственное чувство. Дело в том, что Пургенов, видя физическое, умственное и материальное превосходство молодого доктора наук, опального у руководства института заведующего кафедрой, причем превосходство было не в два-три раза, а гораздо больше, да и не над одним Пургеновым, пытался всячески подгадить своему шефу, который его, можно сказать, пригрел у себя на кафедре.

Тем не менее, заведующий был первым, которому поведал о своем диссертационном горе Пургенов.

Заведующий, будучи стрелянным воробьём, щипавший таких, как Пургенов, доивший не менее, чем академик Глазунов, соискателей, аспирантов и докторантов всех мастей, отреагировал достаточно спокойно на информацию Анатолия Николаевича.

Он без обиняков, открытым текстом дал понять Пургенову, что без денег, а точнее – без взяток, ему никогда не стать учёным. И он тут же предложил Анатолию Николаевичу свои услуги, пообещав не только сделать работу под ключ, но и положительный результат на защите. Цена вопроса для Пургенова была ни много, ни мало – шесть тысяч долларов, не считая расходов на банкет, публикации, экзамены и прочую дребедень, тянувшую ещё на три-четыре тысячи долларов.

Денег у Пургенова не было. Да и если бы они были у простого преподавателя, платившего алименты на содержание своих двоих несовершеннолетних детей, один из которых в свои пятнадцать лет успел уже создать полноценную семью, то он, скорее всего, потратил бы на себя любимого. У него никак не умещалось в мозгу, что затраты по кандидатской диссертации лихвой окупятся за два-три года, что все, кто стал учёными, прошли через это же. Пургенов наивно полагал, что за спасибо, только лишь по-закону можно защитить собственную диссертацию.

Заведующий со своими доводами и своей хапужнической логикой его не убедил. Более того, и другие сердобольные преподаватели его карликового института говорили примерно то же самое, только в более завуалированной форме, что и заведующий. Деваться Пургенову было некуда.

Заказ

«Каждый настоящий мужчина всегда должен пытаться, а настоящая женщина – сопротивляться»

Из телевыступления В.В. Путина 23.12.2004 г. по российскому центральному телевидению

Спустя три года после инцидента с Глазуновым, накопив пять тысяч долларов, Пургенов явился в коллегию адвокатов к Монзикову. Решение пришло к нему неожиданно.

После долгих, безуспешных мытарств с защитой диссертации, Пургенов понял, что без денег ему этот вопрос не решить. Эта уверенность укрепилась особенно после того, как он дважды провалился на конкурсных экзаменах в судьи. Ему не помогли ни шпаргалки, которые он мелко распечатал на компьютере, ни колоссальное упорство, с которым он достал всех судей своими вопросами. Дело в том, что, практически, каждый вечер он ездил на встречу с тем или иным судьёй и слёзно просил разъяснить ему какую-нибудь статью из кодекса. Пургенов не знал, кто именно из судей будет в экзаменационной комиссии. Поэтому он терроризировал своими вопросами всех подряд. Личность его была не только известна всем работникам суда, но и крайне неприятна. Манера поведения, одежда, внешний вид – всё раздражало и приводило в уныние работников фемиды.

Именно тогда, когда все надежды на повышение своего благосостояния путем занятия доходного места рухнули, Пургенов пошел ва-банк.

И ему повезло. Монзиков мог сотворить чудо с кем угодно и когда угодно. Надо было лишь его материально заинтересовать.

Рассказав довольно сносно о своих перипетиях, Пургенов обратился в слух. Он загадал – если Монзиков согласится ему помочь, то он с лёгкостью отдаст ему 200, нет – 300 долларов, и тогда у него останется еще весьма приличная сумма, с помощью которой он решил стать кандидатом педагогических наук. Но не тут-то было.

Монзиков не долго думая, заломил такую сумму, что у Пургенова даже дух захватило.

– Десять тысяч долларов?! Да Вы что, бля, вообще, что ли? Да, я, бля, за десять штук, бля на х… бля… Да, я, бля… – Пургенов пытался закончить фразу, но дальше матерных слов он не двигался.

– Да ты сам-то посуди, кто ж будет сегодня с тобой работать даром? Понимаешь мою мысль, а? – Монзиков уже почувствовал, что клиент его наживку успел заглотнуть. Теперь было важно, чтобы он не соскочил.

– Да у меня и в жизни-то таких, бля, денег-то никогда, бля, не было. – Пургенов теперь из нападения перешел в глухую оборону.

– А у тебя и не будет никогда никаких денег, если ты будешь таким глупым и жадным. Понимаешь мою мысль, а? Догнал? – теперь уже Монзиков перешел к активным наступательным действиям.

– А это почему же ещё у меня, бля, не будет денег, а? – удивленно воскликнул Пургенов.