Дела адвоката Монзикова

Помните, СПИД может быть везде!

Сегодня можно купить диплом о высшем образовании. Можно стать доктором наук, академиком. За деньги, разумеется. Всегда найдется человек, готовый за баксы продать свои мозги, свой невостребованный интеллект, свой талант изобретателя, ученого…

Нужны примеры? Пожалуйста, посмотрите повнимательнее на лица чиновников и депутатов. Задайте себе вопрос: кто из них умный? Ответ: они все умные, т. к. стали теми, кем сейчас являются! И не важно, что многие из них ранее занимались фарцовкой и спекуляцией, бегали по дискотекам и попадали за хулиганку в милицию… Многие из них и сейчас еще не научились говорить и грамотно писать. Не верите? Это – Ваше право. Ведь я же не настаиваю. Сейчас такое время, что можно болтать все, что угодно. Только надо ли это делать? А не будет ли последствий?

Можно вести неутомимую борьбу с проститутками, наркоторговцами, взяточниками, убийцами, но всех ведь не пересажаешь?!

А что, у нас все – преступники? А я разве говорю, что все – преступники? Нет, боже упаси! Только те, которых объявил суд! Да, суд, наш законный и самый гуманный суд в мире.

Известно, что за нарушение авторского права предусмотрена уголовная ответственность. А прерывание рекламой показа по телевидению рекламными паузами – это ли разве не нарушение авторского права? Лично я, как простой сантехник, ответа на этот и другие вопросы просто не знаю. Да они мне и не к чему, как-то. Мне бы выпить, да закусить в приятной компании – вот было бы миленько, а думать – это пусть ОНИ думают, им за это деньги платят.

Так вот, только из люби к тебе, дорогой мой читатель, я не стал размещать вот на этой самой странице столь нужную каждому обывателю рекламу сливных бачков Мухосранского Второго арматурного завода железобетонных изделий. Не стал я рекламировать ни табачной продукции, ни квашенной капусты, ни безразмерных бюстгальтеров Нижнетагильского танкового завода. Не стал и не получил, соответственно, ни денег, ни славы, ни морального удовлетворения от взятых на себя ранее добровольных обязательств по продвижению в массы столь нужных каждому товаров народного потребления.

И если, вдруг, сейчас кто-либо улыбается, то делает он это совершенно напрасно, поскольку весь этот словесный понос не имеет никакого отношения к теме данного произведения!

А между тем события с Ириной Михайловной и ее родней развивались стремительно.

* * *

На следующий день Монзиков на работу не вышел. До обеда он валялся с сигаретой на диване, но к вечеру его самочувствие нормализовалось. В 20⁰⁰ Александр Васильевич встретился с Павликом, который в своем развитии пытался повторить отца. Он был его молодой копией. Тем не менее, через три с половиной часа у Монзикова был адрес и телефон молодого супруга Ирины Михайловны.

Взяв такси, Монзиков погрузил в машину тело Павлика и поехал в адрес, где и застал Алика – беглого мужа. Разговор был на лестнице, накоротке.

– Ты – Алик? – Монзикова штормило. Чтобы не упасть он схватил за уши мелкого мужичка и начал издавать такое амбре, от чего у Алика чуть не помутился рассудок.

– А Вы – кто? – Алик был удивлен. Он уже спал, когда в дверь постучали. Да, именно постучали, звонка не было.

– Я? Я – твоя погибель! – адвокат поскользнулся и упал вместе с Аликом на пол. Падая, он изо всех сил пытался удержаться на ногах, для чего с неистовой силой сжимал уши Алика, который от боли стал нещадно орать.

– Помогите! Убивают! – взывал к помощи бедный Алик.

– Тихо, тихо, приятель! Я и сам справлюсь… – Монзиков отпустил левое ухо и, опираясь о лицо напуганного до смерти Алика, попытался встать с цементного пола.

Можно долго описывать возню полуголого Алика, разбуженного среди ночи стуками в дверь, и пьяного Монзикова, который всё-таки довел до сознания Алика свои требования.

Уже утром, сидя на кухне, у Алика, Монзиков, затягиваясь сигаретным дымом и смакуя черный кофе, собирал со стола подписанные Аликом бумаги. Это были: договор на оказание адвокатских услуг, расписка о взятой взаймы у Ирины Михайловны крупной суммы денег и расписка о том, что никаких материальных претензий Алик не имеет ни к Ирине Михайловне, ни к Леониду Павловичу, ни к адвокату Монзикову.

Александр Васильевич в качестве «отступного» снял с Алика одиннадцать тысяч долларов в пользу Ирины Михайловны за причиненный ей моральный и материальный ущерб. Алик расставался с деньгами легко. Он понимал, что лучше остаться без квартиры, денег, но живым и здоровым, чем быть изнасилованным до смерти, как Павлик, тело которого находилось в такси у его дома.

Павлик очухался лишь к приходу Монзикова, который выглядел сильно помятым, но был в хорошем расположении духа. Рассчитавшись с таксистом, завезя Монзикова домой, Павлик заехал к тётушке и вручил ей большую коробку конфет, бутылку шампанского и огромный букет алых роз. Монзиков был великодушен. Он дал всё это молодому офицеру Павлику, преподав ему урок неслыханной щедрости – таксист за ночь заработал на нем 300 баксов.