Дела давно минувших дней...

Именно так истолковывал Катков содержание нигилистической доктрины в статье «О нашем нигилизме» (1862): «Отрицательный догматик ничем не связан; слово его вольно, как птица; в уме его нет никаких определенных формаций, никаких положительных интересов, которые могли бы останавливать и задерживать его». И немалые основания для такой трактовки давал именно Базаров, отрицающий все и признающий, что о построении нового общественного устройства он и его единомышленники пока не задумываются («Наше дело — место расчистить», «Мы ничего не проповедуем…»).

Базаров даже посягает на святую святых эпохи — народ, чьим именем и благом оперировали и революционные демократы, и либералы, и крепостники. Базаров считает, что народ «заслуживает презрения», ибо «мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке». Заодно он предает анафеме и общественную деятельность в рамках законности: «…Болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда… это ведет только к пошлости и доктринерству…»

Повод для резкой критики нигилизма как учения бесплодного и бесперспективного давали и многочисленные бездумные «поборники» нигилизма наподобие Ситникова и Кукшиной.

И молодое поколение, пока Базарова не начал возвеличивать и пропагандировать Писарев, восприняло тургеневский роман крайне негативно. По свидетельству Е. Водовозовой, в студенческом кружке, обсуждавшем только что опубликованное произведение Тургенева, преобладали отрицательные суждения. «…Базаров, этот представитель молодого поколения, обжора, пьяница, картежник, который еще бахвалится своею пошлостью и даже в ней пасует!» Собравшиеся даже намеревались отправить автору письменный протест против такого изображения «новых людей», упрекая Тургенева в том, что он «перестал понимать, что делается в России».

И если бы тургеневский роман не был принят только молодежью!

Чернышевский в статье «Безденежье», предназначавшейся для апрельского номера «Современника» 1862 года, высказался о тургеневском романе крайне резко: «…Вот, — картина, достойная Дантовой кисти, — что это за лица — исхудалые, зеленые, с блуждающими глазами, с искривленными злобной улыбкой ненависти устами, с немытыми руками, с скверными сигарами в зубах? Это — нигилисты, изображенные г. Тургеневым в романе „Отцы и дети“. Эти небритые, нечесаные юноши отвергают все, все: отвергают картины, статуи, скрипку и смычок, оперу, театр, женскую красоту, — все, все отвергают и прямо так и рекомендуют себя: мы, дескать, нигилисты, все отрицаем и разрушаем».

Чтобы статья не была воспринята как сведение личных счетов (о напряженных отношениях Тургенева с Чернышевским было известно и широкой аудитории), Чернышевский поручил выступить в печати М. Антоновичу, причем, как свидетельствовал впоследствии один из активных сотрудников журнала, Г. Елисеев, статья Антоновича выражала общее мнение руководства «Современника».

По мнению Антоновича, Базаров — фигура карикатурная. Следы «барства» критик находил и в поколении «отцов», и в поколении «детей». Антонович даже обнаружил в романе Тургенева сходство с романом В. Аскоченского «Асмодей нашего времени»[46] (1858). Роман этот, с художественной стороны совершенно беспомощный, направлен был против безнравственности и атеизма. По мысли Антоновича, роман Аскоченского предваряет книгу Тургенева «своею общею мыслью, своими тенденциями, своими личностями, а в особенности своим главным героем».

К оценке «Современника» присоединилась и «Искра», сатирический журнал одного с «Современником» направления. Почти каждый печатный орган, помещавший отклики на тургеневский роман, так или иначе реагировал на статью Антоновича, и большинство солидаризировалось с ним.

В. Аскоченский, который сменил амплуа писателя на журналиста и начал издавать заслуживший одиозную известность журнал «Домашняя беседа», увидел в Базарове очень близкий к натуре портрет нигилиста. При этом Аскоченский подчеркивал, что Тургенев оказал русскому обществу большую услугу, ибо «заставил высказаться наших „передовых“, раздразнив их художнически нарисованною картиной их собственного всестороннего безобразия».

Неоднократно высказывал негативное отношение к роману Тургенева и М. Салтыков-Щедрин, упрекавший автора в том, что тот приписывает демократической молодежи отрицание всех духовных ценностей и тем помогает мракобесам, снабжая их «доказательствами» вредоносности идей демократии. М. Катков, в журнале которого «Русский вестник» и был напечатан роман Тургенева, доказывал, что нигилизм — своего рода «отрицательный романтизм», уже обзаведшийся своими «идолами». В статье «О нашем нигилизме по поводу романа Тургенева» (1862) он писал: «Отрицательное направление есть своего рода религия, — религия опрокинутая, исполненная внутреннего противоречия и бессмыслицы, но тем не менее религия, которая может иметь своих учеников и фанатиков».