Дела и речи

Господа, составляющие большинство, в настоящий момент вы победили, вы сильнее всех; но уверены ли вы, что так будет всегда? (Продолжительный шум справа.)

Не забывайте: меч, карающий по политическим делам, находится не в руках правосудия, а в руках случая. (Волнение усиливается.)Вместе с удачей он переходит к победителю. Он — часть той жуткой утвари революций, которую всякий удавшийся государственный переворот, всякий восторжествовавший мятеж находит на улице и подбирает на следующий день после победы; и этот грозный меч обладает тем страшным свойством, что волею рока каждая партия по очереди держит его в своей руке — и ощущает его прикосновение к своей голове. (Неописуемое возбуждение.)

О! Когда вы сочиняете какой-либо из этих законов, имеющих целью мщение (возгласы «Нет! Нет!» справа),законов, которые победившие партии в своем искреннем фанатизме именуют справедливыми (движение в зале),вы действуете крайне неосторожно, усиливая наказание и усугубляя суровость. (Снова движение.)Что касается меня, я и сам не знаю, какое будущее меня ждет в эти тревожные годы. Я испытываю братскую жалость ко всем тем, кто пострадал, и ко всем тем, кто, возможно, еще пострадает в наши революционные времена. Я ненавижу и хотел бы уничтожить все то, что может служить орудием насилия. А тот закон, который вы сочиняете сейчас, — страшный закон, действие которого может обернуться самым неожиданным образом. Это коварный закон, способный дать удивительный рикошет! И знаете ли вы, кого в эту минуту я, обращаясь к вам, быть может, защищаю от вас? Вот кого: вас самих! (Невероятное возбуждение в зале.)

Да, я подчеркиваю это: вы сами не знаете, что именно рано или поздно, при известном стечении обстоятельств, ваш собственный закон учинит с вами! (Неописуемое волнение. Резкие выкрики слева и справа перекрещиваются.)

Вы яростно возражаете, вы не верите моим словам. (Возгласы «Нет! Нет!» справа.)Что же, обсудим вопрос. Вы можете закрывать глаза на будущее. Но можете ли вы закрывать их на прошлое? О будущем можно спорить; прошлое непреложно. Так вот! Поверните голову, обратитесь на несколько лет вспять. Предположите, что королевская власть победила обе революции последних двадцати лет, предположите, что ваш закон о ссылке уже существовал в ту пору; Карл X имел бы возможность применить его к господину Тьеру, а Луи-Филипп — к Одилону Барро. (Аплодисменты слева.)

Одилон Барро(встает со своего места).Я прошу у оратора позволения прервать его.

Виктор Гюго.Охотно позволяю.

Одилон Барро.Я никогда не участвовал в заговорах; я был последним защитником монархии; я никогда не приму участия в заговорах, и в будущем у правосудия так же не окажется оснований карать меня, как не было их у него в прошлом. (Возгласы «Превосходно!» справа.)

Виктор Гюго.Одилон Барро, чей благородный характер я глубоко уважаю, превратно истолковал мои слова. Он забыл, что в настоящий момент я говорю не о праведном правосудии, а о правосудии неправедном, о правосудии в политических делах, о правосудии политических партий. А поскольку это неправедное правосудие карает праведников, оно могло и может еще покарать Одилона Барро. Вот что я сказал, и на этом я стою! (Протесты справа.)

Когда яговорю вам о том, что судьба зачастую берет реванш, о том, что обсуждаемый нами закон таит в себе грозные возможности, на ваших скамьях раздаются протесты. Ну что ж! Я все-таки стою на своем!

И я предупреждаю вас, что, протестуя теперь, вы протестуете против истории. (Спокойствие восстанавливается. Возгласы: «Внимание!»)

Среди всех тех, кто за последние шестьдесят лет возглавлял правительство или властвовал над общественным мнением, вы не найдете никого — вы слышите? — никого, кто не был бы гоним либо до, либо после своего возвышения. Все имена, напоминающие о триумфах, напоминают и о катастрофах; для каждого из этих имен история находит синоним, в котором увековечено его злосчастие, — для каждого, начиная с ольмюцкого узника, он же Лафайет, и кончая изгнанником святой Елены, он же Наполеон. (Движение в зале.)

Окиньте взглядом прошлое и подумайте! Кто снова взошел на французский престол в 1814 году? Изгнанник, вернувшийся из Гартуэла. Кто правил после 1830 года? Изгнанник, вернувшийся из Рейхенау, а ныне снова пребывающий в изгнании, в Клермонте. Кто правит в настоящее время? Узник Гамской тюрьмы. (Сильнейшее волнение в зале.)А теперь — вырабатывайте законы об изгнании! (Возгласы «Браво!» слева.)