Дела любовные

Снежинки, как пузырьки из шампанского, разлетались фонтаном из-под гладких дощечек лыж. Безмолвие лесных троп поражало после деловой атмосферы маленького шале, которое служило лыжной базой. Ни звука не нарушало тишину, кроме легкого шуршания снега под ногами. Едва различимый ветерок был не в силах потревожить засыпанные снегом ветки сосен.

Чувство близости с природой настолько околдовывало, что разговаривать не хотелось — словно деревья устроили заговор, чтобы навести на них волшебные чары. Вокруг не было ни души, и никто не видел этой молчаливой пары. Когда они приближались к перекресткам, до них долетали приглушенные голоса с других лыжных трасс, которые разносило по округе эхо.

Алиса чувствовала себя чудесно бодрой, не в пример сегодняшнему утру, и была благодарна Ричарду, что он привез ее сюда.

— Бег на лыжах — это спорт, который годится абсолютно для всех, — с улыбкой пояснял он. — Не имеет значения, какая у тебя физическая подготовка, ты просто наслаждаешься тишиной и свежим воздухом. Все, что надо делать, — это скользить по лыжне и любоваться пейзажем. Когда мы вернемся домой, можно будет поехать на север в Пенсильванию и покататься вволю. С твоей тяжелой работой это как раз то, что нужно.

Должно быть, Ричард рассчитал маршрут специально для Алисы, потому что она только начала чувствовать усталость в ногах, когда в поле зрения уже показалась лыжная база. Вернув снаряжение полной румяной хозяйке в толстом свитере, они выпили по чаше пунша перед горящим камином в зале.

Алиса любовалась длинными ногами Ричарда, которые он, отдыхая, блаженно вытянул перед собой. Она не могла удержаться и позволила себе рассматривать его с восхищением и тайной дрожью обладания. Это прекрасное мужское тело, было сплетено с ее собственным только несколько часов назад, а сейчас они спокойно сидят рядом, словно давно принадлежат друг другу. Давно и навеки…

Конечно, это фантазия — но фантазия столь сладостная, что невозможно выбросить ее из головы. Алиса отвечала на реплики Ричарда, чувствовала его прикосновение к своей руке и наблюдала, как он улыбается, вглядываясь в языки пламени.

Но состояние умиротворения покинуло Алису, когда они поднялись в бар, чтобы съесть бесхитростный, подкрепляющий силы ланч перед дорогой назад, в Хельсинки. Беспокойная мысль овладела ею, лишая покоя. Не была ли их близость частью извилистой тропинки, ведущей сквозь залитый солнцем день к морозной ночи? И когда наконец наступят сумерки и они вернутся в отель, чтобы вместе провести последние часы перед отлетом, повторится ли то, что случилось между ними?

Эта мысль крутилась в голове, как оса, безжалостно заставляя Алису чувствовать колющую боль греховного ожидания. Ее интересовало, одна ли она думает об этом. Трудно понять, какие чувства отражались в темных глазах Ричарда. Он был как всегда самоуверенным и жизнерадостным, хотя держался более свободно и был менее требовательным к Алисе с тех пор, как предложил этот короткий отпуск. Кажется, до понедельника он не собирался раздавать свои непрерывные указания и требовать их немедленного исполнения. Но чувствовал ли он сам это глубокое, переполняющее чувство счастья и умиротворения от их интимной близости?

Придет ли он к ней снова? Мы оба знаем, что это неотвратимо, как неизбежен восход солнца, думала Алиса и тут же возражала себе со страхом: нет, вечером он благопристойно оставит меня, скажет, что я должна выспаться перед полетом.

Время шло к обеду, когда гладкое полотно шоссе осталось позади, и они снова оказались в городе. Они любовались торжественным зданием Кафедрального собора на Сенатской площади, которое было возведено после страшного пожара, буквально уничтожившего город. Прошлись вдоль рядов шумной Рыночной площади, над которой возвышается символ города — статуя прекрасной обнаженной девушки Аманды. И, наконец, вышли к морю, величественному и холодному.

Ричард предложил завершить прогулку по зимнему городу путешествием по магазинам, и они оказались на улице Эспланада, в царстве огромных универмагов.

— Это чтобы согреться, — говорил Ричард, пока они бродили по просторам гигантских магазинов, взявшись за руки и рассматривая витрины. — Вот почему они построили это. В Хельсинки слишком долгая зима.

Заехав в отель, отдохнув и переодевшись, они продолжили вечер в уютном ресторане, где их ждал чудесный обед. Постоянные посетители сидели у широкой полированной стойки бара, потягивая пиво. Официанты в белых рубашках торопливо сновали от столика к столику. Из приемника неслась мягкая, ненавязчивая музыка.

После активно проведенного дня у Алисы был хороший аппетит, и Ричард с непритворным одобрением наблюдал, как она ела особую похлебку из свинины, говядины и кровяной колбасы, которую финны готовят на Рождество.

— Я думаю, что этот старый город очень подходит для тебя, — сказал он, пока официант ставил перед ними тарелки с треской и картофельным пюре, запеченным в топленом свином жире. — Когда кризис минует и ты прочно встанешь на ноги, возможно, ты перенесешь штаб-квартиру «Свенсон'з» сюда.