Дела семейные

— Это не оправдание! — загремел отец. — И в чем причина…

И тут его взгляд упал на Люси, сидевшую в гостиной.

— Ах вот она, причина!

— Да, — тихо ответил Нариман. — Мне пришлось накинуть цепочку, ты не уважаешь мою личную жизнь.

— Бесстыжий! Для сына противоестественно скрывать личную жизнь от родителей, если только он не затевает бесстыдство! — Он драматическим жестом указал на Люси, отвернувшуюся к окну.

— Ш-ш-ш, Марзи, бедная Джеру только задремала, не буди ее, — вмешался Соли, — ей сейчас нужна тишина и покой. Мы все это обсудим позже, когда она придет в себя.

— Позже? — ярился отец. — Уже и так поздно! Мой сынок превратил мой дом в бордель, куда он позволяет себе таскать своих шлюх! Вот она, безнравственность, которая губит всю общину парсов!

Нариман пересек комнату и, взяв Люси за руку, повел к двери. Они не стали ждать лифта — отец мог и на площадку выскочить со своими оскорблениями.

Только спустившись на два этажа ниже, Нариман почувствовал себя в безопасности. На лестничной клетке стояла тишина.

— Я виноват, Люси. И стыжусь поведения отца.

— Ты ни в чем не виноват. — Люси старалась держаться, хотя голос ее дрожал. — Нам просто не везет.

Они обменялись улыбками и долгим поцелуем. Нариман усадил ее в такси и возвратился в дом.

Уйти к себе он не мог — отец пошел бы за ним. Поэтому он стоял в гостиной, дожидаясь паузы в словесном потоке. Она наступила.

— Я могу сказать только одно. Когда ты обзываешь шлюхой девушку, которую я люблю, а наш дом борделем, потому что я пригласил ее к нам, ты позоришь себя как отца. И это приводит меня в отчаяние.

— Нари, Нари, — останавливал его Соли, — так с отцом не разговаривают!

— Мой сын никогда не относился ко мне с уважением, которое следует оказывать отцу. Вот тебе доказательство, Соли, ты слышишь, что он говорит.

Взаимные обвинения и горькие упреки не кончались, Соли играл роль миротворца, попеременно унимая и ругая то отца, то сына.

— Будет тебе, Марзи. Как говорится, прости и забудь.

— Хватит, Нари, ни слова больше.

Когда наконец все стихло, Соли воспользовался случаем, чтобы подвести философический итог:

— Молодость есть молодость, Марзи. Пусть лучше сейчас погуляет и порезвится. А потом найдется хорошая девушка из парсов, и он остепенится. Правильно, Нари? После женитьбы никаких шуров-амуров.

Соли явно решил закрепить успех своей миротворческой деятельности через юмор:

— Скажи мне, Нари, эта твоя девушка… Придется ей на исповеди рассказать падре, чем вы с ней сегодня занимались?