Дела семейные и не только

И такая скорбь была в голосе доброй кухарки, что летела я на кухню, как боеголовка, освободившаяся от ракеты. Но весь мой адреналиновый запал, рожденный предчувствием беды, разом испарился, когда Васила ткнула пухлым пальцем куда-то под стол. Снизу доносился сиплый храп человека, спящего в неудобной позе, а при ближайшем рассмотрении можно было заметить сапоги. Столик-то немалых размеров, на нем ланч-боксы фасовали, так что Флин уместился под столом от макушки до пят. Стол, кстати, в идеальном порядке, мужчины за собой убрали весь бардак.

То, что Флин пьян вдрабадан, я не сомневалась. И не потому, что из-под стола несло характерным амбре, а скорее из-за того, что он спал, несмотря на клокочущие во мне и в Василе, эмоции. Это же как надо было напиться, чтобы заглушить мощнейшую свою эмпатию! Но судя по тому, что братец все же заворочался, его пробрало испугом со стороны Василы и гневом — с моей. Сложно было уйти к себе в комнату? А мужики? Тоже хороши! Ладно хоть Васила обнаружила горе-пьянчугу, а не кто-нибудь из девочек!

Спровадила Василу в погреб за капустным рассолом, чтобы она не видела жалкие попытки Флина вылезти из-под стола. Боюсь, брату потом будет стыдно ей в глаза смотреть. Наконец, он приложился макушкой о столешницу и боль его достаточно отрезвила, чтобы кое-как взобраться на стул. Литровый глечик с рассолом опустел, Флин достаточно осмысленно на меня взглянул и выдал:

— Это ты виновата… Зачем меня к Раде отправила? А теперь она меня послала… в бескрайний лес…

— Ну, родной, ты мыслишек в моей голове наловил, да не все поймал. Ты зачем к Раде пьяный потащился? Я ж думала, ты выспишься хотя бы.

— Я не тащился, я порталом…

— Совсем молодец! Домик-то ей не разнес? — прозвучало несколько язвительно, но хотя бы без нравоучений с моей стороны. А то Флин явно впадал в крайности: служебным порталом, как своим пользуется, да еще пьяный. Мало ли куда его могло занести? Эх, хорошо бы Раду послушать, но к ней теперь неделю лучше не соваться, характерная она. — И что Рада?

— Она от меня закрылась! Я ее не слышу больше, — скупо делится информацией брат, прикрыв глаза от режущего света, пока я пыталась сопоставить возможности Рады и самого Флина. Закрылась? От него? Ничего себе! — Я ей предложение делать пришел, а она как брачный браслет увидала, так и выгнала меня.

Васила слушала этот бред, качала головой и смотрела на Флина так, словно видела перед собой ребят, которые уж очень глупо путали специи и портили еду. Бывало и такое, в самом начале, когда Гевин только приставил парней в помощь на кухню. Но Васила есть Васила, пока я строила планы, как мирить этих голубков, она просто обняла незадачливого женишка и, укачивая как ребенка, заговорила:

— Тю, милок, что ж это ты не подумав, и совета не спросив, к знахарке посунулся. Эти ведуньи испокон веку в лесах живут, род свой ведут и никогда не выходят замуж, никогда. К ним и не сватается никто, потому что бесполезно.

— А как же дети, если ты говоришь, что род?

— Так, рожают. Говорят, что всегда от любимых и всегда девочек, так-то, горемычный мой.

Ну, уже легче. Значит, тут дело в принципах, а не во Флине. Еще не все потеряно. Постепенно разберутся, а я помогу.

— Васила, ты уж прости меня, но у нас еще пятеро таких… уставших в комнате Ричарда спят. Гони Флина в душ, а я пойду одежду найду, да остальных разбужу, пока дети не увидали своих героев. С устатку.

В комнате Ричарда меня ждал сюрприз. На нижних кроватях богатырские рулады выводили мужики, спящие в обнимку, а между кроватями также шумно дрых Мишка, вытянувшийся во весь рост. Похоже, Ник таки раскрутил Ричарда зверюгу показать. Будить этих героев я и пытаться не стала, этот подвиг мне не по плечу. Пусть ими Флин занимается, наказание ему будет за дурь.

Глава 32

Сегодня последний день декады, можно сказать, выходной, только неотложные дежурства и никакой учебы. Для воспитанников, не для меня. Бабушка явилась по мою душу с «Энциклопедией благородной леди» наперевес. Надеюсь, никто не видел, как я стою перед зеркалом, одетая в самую свою пышную юбку и отрабатываю реверанс в туфлях на каблуках. Вот посмеялись бы! Кто бы мог подумать, что этикет так жесток к дамам! Бабуля стояла рядом и указкой, позаимствованной у Реджинальда, задавала глубину приседа. Теперь я понимаю, почему местные аристократки не носят туфель на шпильках — ведь убиться можно, на низких каблучках гораздо легче балансировать на одной согнутой ноге. Вот такой раскорякой с изящно раскинутыми руками я и стояла по пять минут кряду.

— Лиза, не забывай, ты не имеешь права выпрямиться до тех пор, пока Его или её Величество не позволит тебе этого или до тех пор, пока они не пройдут мимо. Еще раз!

Пока я стояла на полусогнутой и потела, леди Деметра перечисляла мне аристократическую линейку титулов по нисходящей.