Делай что должен

— Нужна помощь? – в палату вошёл Като, психолог, что безуспешно пытался помочь ей с реабилитацией.

Его тёплое беспокойство и желание помочь обволакивали, словно одеяло в морозную ночь. Жаль, что на этот раз холод исходит изнутри самой Ароры и ничто извне не способно его прогнать.

Кивнув, Зара повернулась к доктору спиной. Тот подошёл и осторожно, стараясь не потревожить заживающие раны, застегнул платье. Глядя на его уставшее, осунувшееся лицо в зеркале, Зара испытала острое чувство вины. Доктора остро ранила неспособность помочь пациентке.

Наверное, находиться сейчас рядом с ней было особенно мучительно, но Като не уходил. Он ободряюще улыбнулся ей и осторожно обнял за плечи.

— Тебе не нужно уходить, Арора. Ещё слишком рано. Это мрачное, жестокое время, но ты можешь стать той, кто поможет людям. Даст им надежду.

Надежду... Ароре и самой сейчас не помешала бы надежда, но её не было. Правда в том, что все усилия, все многолетние труды по созданию лучшего мира можно разрушить за одну ночь. Походя растоптать сотни жизней, чувствуя при этом лишь весёлое нетерпение и предвкушение новых зверств.

И она бессильна это предотвратить. Не способна исправить.

Зачем жить в мире, где все усилия тщетны? Где всё доброе, что ты взращиваешь годами, перечёркивается автоматной очередью?

Зара не находила ответа.

– У меня нет надежды для них, – тихо сказала она.

Главный врач городской больницы — Аша Тагор — уже готовился перешагнуть порог старости. Развитая медицина, культ здоровья и красоты помогали идиллийцам жить долго и полноценно, но всё же время брало своё. Вокруг глаз девяносто пяти летнего мужчины отчётливо виднелась сеточка морщин, мышцы утратили былой тонус, сердце давало о себе знать, начинали побаливать суставы. И это ощущали все окружающие. Он, конечно, мог продолжать “латать” увядающее тело, но, как и большинство идиллийцев, не видел в том большого смысла. Долгая и насыщенная жизнь прожита, всё важное и значимое совершено, так зачем доживать оставшиеся дни тенью себя былого, когда впереди ждёт новое рождение, новая жизнь, новая молодость?

Находились, конечно, и такие, кто предпочитали остаться и вычерпать всё отведённое время. Чаще всего это были учёные, чьи годы и опыт становились бесценным сокровищем. Но они всё чаще с головой уходили в работу, фактически переезжая в лаборатории и исследовательские центры. Или селились обособленно, за городом, не желая вносить диссонансные нотки увядания и слабости в гармонию молодости и жизни.

Пришельцам с других планет такой миропорядок казался странным. Большинство из них верило, что за пределами этой жизни нет ничего, а потому цеплялись за неё, даже прикованные к немощным, полным боли телам. Удивительное устройство мира, по мнению самих идиллийцев. Тратить годы юности и расцвета на изнурительный труд, а затем получать свободу лишь к старости, когда уже не осталось ни сил, ни желания ею воспользоваться.

Самым парадоксальным было то, что целые народы, считавшие, что живут лишь один раз, при этом допускали войны и массовые убийства, однако запрещали добровольный уход из жизни тем, для кого тело из-за болезней превратилось в темницу. Или чья душа была изранена настолько, что жизнь превратилась в пытку.

Идиллийцы любили жизнь и бережно относились к каждой, но практически никогда не запрещали добровольный уход в новое рождение. За исключением детей и подростков, недостаточно зрелых, чтобы самим принимать подобные решения, каждый мог получить “поцелуй вечности” или “касание вечности” для безболезненного перехода. Такому идиллийцу назначалась терапия, но чаще всего изменить решение не удавалось. Если уж не помогли окружающие, разделявшие душевные муки, Спутники, призванные возвращать мир и цельность, то редкий психолог мог что-то изменить.

Каждая душа вольна сама решать, настало ли время. Арора решила, что её время настало.

Стареющий главный врач с сожалением смотрел в её потухшие глаза.

– Девочка моя, ты знаешь, я не могу запретить тебе уйти, — сказал он. – Я прошу тебя об одном — не спеши. Новая жизнь всегда рядом, но может пройдёт немного времени и ты осознаешь, что ещё не всё завершила в этой.

Причудливое течение жизни: месяц назад она получила приглашение на “церемонию прощания” от этого самого человека. Аша счёл, что прожил достаточно, завершил все дела и настала пора оставить увядающее тело. В кругу родных и друзей Тагор провёл бы прекрасный вечер, отыскав прощальные слова любви для каждого, а потом принял бы “поцелуй вечности”, разделив с каждым наслаждение перехода.

Война всё смешала.

Аша не мог уйти, пока мог помочь людям, а Арора не могла остаться осознав, что помочь не способна. Она не соберёт друзей и не скажет им слов любви. Её способность любить истекла кровью на той площади.

– Сегодня хоронят Илайри, — лишённым обычной силы голосом сказала Зара. – Я бы хотела уйти с ней.