Делай что должен

А в расположении тиаматцев царило праздничное настроение. Жители «мира смерти» вообще славились на весь Союз умением отрываться на всю катушку, талантливо объединив наследие предков с Земли — так же известных яркими карнавалами, — с реальностью новой родины, где каждый праздник мог стать последним.

Идиллийцы — гости со стороны невесты, — идеально дополнили жизнерадостных и темпераментных тиаматцев, создав настоящий фейерверк эмоций. Радостная толпа заставляла забыть о том, что идёт война, что совсем скоро на смену праздничному столу и веселью придут грязь и смерть.

А ещё повсюду шастали — а также ползали или летали, — представители тиаматской фауны, при виде которых Эйнджела вцепилась в руку Чимбика с такой силой, будто он удерживал её над обрывом.

— Они не нападут без приказа, — успокаивающе сказал сержант. — Мы — гости, помнишь?

Грэм и Ракша деликатно отошли, давая Эйнджеле время справиться со страхом и привыкнуть к обстановке.

— Зачем мы здесь? — тихо спросила девушка у репликанта.

На гауптвахте, под прицелом камер, вопросов она не задавала, но тут наконец появилась возможность поговорить.

— Я ищу новый дом для братьев, — пояснил Чимбик, прижимая к себе Эйнджелу и контролируя ближайших зверей. — Хочу, чтобы ты оценила отношение тиаматцев ко мне. К нам. Может, сумею задать правильные вопросы.

Почему-то его слова рассмешили Эйнджелу. Она тихонько рассмеялась, глядя в глаза репликанту:

— Прости, милый, но ненавязчиво вытаскивать информацию ты не мастер.

Спорить сержант не стал, так как Эйнджела была абсолютно права: его учили информацию выбивать в прямом смысле, а не выуживать осторожными расспросами.

— Может, лучше я буду задавать вопросы? А ты поможешь.

— Спасибо, — искренне поблагодарил репликант. — Справишься?

Эйнджела сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, а затем улыбнулась:

— Справлюсь. Я уже работала с тиаматцами в Зеларе. Надеюсь, меня никто не вспомнит. Вряд ли мне простят провокацию, в которой погибли их друзья.

Сержант кивнул и пообещал себе внимательней отслеживать любого, слишком пристально смотревшего на Эйнджи.

— Хотя вряд ли меня узнают в таком виде, — подумав, сказала девушка.

Действительно, со светлой кожей, испещренной полосками новой кожи, в целомудренной закрытой одежде она не походила на ищущую веселья и удовольствий идиллийку. Впервые увидел зажившие следы порезов, Чимбик начал понимать пристрастие Свитари к долгим вдумчивым истязаниям. Дефект это, или нет, но он и сам присоединился бы к казни отброса, творившего такое с жертвами. Но Лорэй уже позаботились о мучителе, так что Чимбику оставалось лишь унимать ярость, вскипающую при виде следов пыток на лице Эйнджи.

Почувствовав его состояние, та прижалась к его плечу и шепнула:

— Расслабься. Мы всё же на празднике.

Чимбик честно попытался, но вышло не особенно успешно.

Почётных гостей встретили лично жених и невеста. К облегчению Эйнджелы, де Силва был без своей «хорошей девочки Флоринды» — саблезубов готовили к церемонии. Пока-ещё-Пекеньо-в-будущем-Блайза, чтобы не мешался, отправили к брату без особых протестов с его стороны.

Чимбик, как и рекомендовал Нэйв, назвался не номером, а именем. И оно, к удивлению сержанта, вызвало бурю эмоций. Выяснилось, что «чимбиком» на Тиамат называют как раз степного саблезуба. Почему-то для самих тиаматцев это оказалось необычайно важно — прибежала целая орава друзей и земляков старшины и устроила бурный диспут, больше похожий на бунт спятивших семафоров.

— Я понял, как тиаматцы выживают на жаре без кондиционеров и климат-контроля, — тихо сказал Нэйв, глядя на бешено жестикулирующих спорщиков. — Им просто достаточно затеять разговор, а ветер сами поднимут.

— Может, у них скрытая натурализация? — предположила Дёмина. — Охлаждение тела через болтовню. Они же не затыкаются.

— Какая ж это скрытая? — хихикнул Грэм.

Чимбик оценил шутку. Даже Блайз на фоне этих татуированых говорунов выглядел нелюдимым молчуном, а сам сержант, наверное, показался бы немым.

Дебаты завершились столь же внезапно, как и началась: тиаматцы заткнулись разом, словно Блайз по команде, и де Силва провёл гостей к их местам.

Для свадьбы выбрали место на опушке леса, в стороне от казарм батальона. Просторная поляна позволяла разместиться всем гостям — как двуногим, так и четвероногим. У самой границы леса, в тени древесных крон, поставили переносной алтарь и несколько рядов скамеек, а чуть в стороне, под навесом, разместили столы с угощениями. Фабричное изготовление мебели указывало, что привезли её из города и скорее всего с помощью друзей и родни невесты.