Деление клетки

Мне сообщили о том, что повесился мой дальний родственник. Ему было двадцать пять лет, он был сыном моего троюродного брата, я, кажется, видел его однажды. Лил дождь, мои ноги промокли, я ехал в трамвае, нашёл сиденье посуше, читал рекламу. Было написано: «Секрет успеха — надёжные знания, в МФЮА поступайте заранее». На фотографии по Васильевскому спуску шли радостные люди с транспарантом с названием учебного заведения. Я смотрел на них и думал о том, почему мой родственник решил уничтожить себя. Эти радостные люди надёжно узнают, что смерть — понятие юридическое. Зачем он нужен, этот успех?

право

«Мама! Они имеют право! Мама! Послушай меня! — говорила с паузами женщина, шедшая впереди меня по направлению к метро. — Мама! Они имеют право! — и слушала в паузах трубку. — Распитие спиртных напитков в общественном месте. Они имеют право оштрафовать! Мама! Я сейчас приеду. Мама, послушай меня. Дождись меня, сиди там, у них, и никуда не уходи!» — чёрные блестящие гладкие брюки плотно стягивали ровные ягодицы. Вдоль пышных желтоватых волос сидела заколка. В метро она села, и я увидел на её лице очки, белая оправа которых — только поверху, понизу ничего — походила на пышные брови.

пляж

На осыпающихся глинистых обрывах Азовского моря, там, куда от посёлка Ленино ходил львовский автобус с табличкой «Пляж», отдыхающие любили выкладывать из ракушек названия городов, из которых они приехали. Мурманск, Москва, Киев, Свердловск, Тюмень, Ленинград. К названиям городов добавляли цифры. 83, 84, 85, 86, 87. На пляже было очень много ракушек, из которых можно было составлять новые слова. Эти ракушки называются сердцевидками.

печенье

В вагоне метро было рассыпано печенье — целое и раскрошившееся. Всё было разрозненным и не составляло никакого цельного впечатленья — печенье, разорванный пакет, из которого оно выпало, крошки, мокрые следы, пол, люди. Это стало красиво только тогда, когда на печенье упала пышная бело-синяя шапка.

батоны

Из трамвая на остановке «Богородское» вышла старушка и подошла к другой вышедшей из трамвая старушке. «Иди, милая, ложись, отдыхай, — посоветовала она и рассказала свой сон. — На столах — изобилие: бананы, мандарины, фрукты, одни фрукты. А Славка, ну вот Славка, шёл-шёл, дошёл до конца, до хлеба дошёл, там батоны лежали, ну длинные такие, батоны, он как до хлеба дошёл, и ест, ест, ест».

фирма

Шёл снег. На пустом и вечернем Сретенском бульваре стояли двое лицом друг к другу. Они склонились от снегопада, подняв воротники. Снега становилось больше и больше. Высокий молчал, а маленький и плотный в кепке, приготовившись, стал говорить по телефону: «Общавшись со множеством людей в вашей фирме, я пришёл к выводу, что можно иметь дело только с четырьмя людьми. Значит, первое».

света мира

Однажды мы гуляли вечером вдоль дома, в котором живём, и обнаружили загадочное окно на первом этаже. Через него была видна комната, освещённая настольными галогенными лампами и заполненная комнатными растениями. В комнате не было ничего и никого, кроме растений, ламп и крашеных стен. Мы стояли, рассматривая большие и яркие зелёные листья, и представили, что растения — инопланетяне, которые образовали колонию на земле, и что один из них превратил себя в человека, чтобы приобрести им квартиру и за ними ухаживать. Через год или два, когда мы совершали вечернюю прогулку возле дома, недалеко от загадочного окна нам встретилась пожилая женщина с ясными глазами. Она остановилась перед нами и сказала: «Здравствуйте! Света мира и любви вам, инопланетяне!»

остановка

Я стоял на остановке в посёлке Заречный, ждал маршрутное такси до Скопино и смотрел на пустую дорогу, на два пустых рыночных навеса и большие старые деревья за ними. Остановка была украшена сделанной из металлических прутьев эмблемой московской олимпиады. Я посмотрел на неё тоже. Направо проехал легковой автомобиль. Налево проехал мотоцикл со снятой коляской. Из-за моей спины доносились свадебные поздравления: праздновали в единственном баре-кафе, похожем на сельскую контору. К остановке приехали четыре мальчика на велосипедах и положили их на землю. Им было не больше восьми лет. Они расселись на корточках в углу скамейки и стали разговаривать, дружелюбно посматривая на меня. На месте им не сиделось; мальчики поочерёдно вскакивали с насеста, делали ловкие гимнастические упражнения, используя конструкцию остановки, смеялись своим простым шуткам, сплёвывали на землю свою небольшую слюну и смело произносили матные слова, озорно прищуривая блестящие глаза, смотревшие на меня. «Если бы я был фотографом, — думал я, — я бы развернулся к ним, достал бы фотоаппарат и стал бы их фотографировать. Какие бы удачные получились снимки! Жаль, что я не фотограф». «Поехали на свадьбу смотреть!» — предложил один из мальчиков, и они разогнали свои велосипеды на вырост. Я достал фотоаппарат и снял пустой рынок.

натали