Деление на Ноль

Уже за ним стояла прямая, вытянутая и дородная женская фигура с женскими прелестями, едва прикрытыми тряпками, больше напоминающими сеть. Глаза ее горели желтым, а с правой руки, поднятой параллельно полу, свисала гигантская капля воды, также подсвеченная изнутри. Ее пухлую и зрелую грудь обвивала длинная рыбина, висящая на шее, словно брошь. Брошь называлась Дейя, и – о ужас! – переводилась просто как «богиня». Этот ее арт позволял дышать под водой, управлять течениями, морозить или кипятить воду. По шее в районе артерий шли два глубоких шрама – это жабры.

Но все это меркло перед центральной величественной фигурой.

В противоположном конце зала стоял гигантский трон высотой не менее пятиэтажного здания, на котором восседала величественная и массивная фигура в длинном халате, но от этого не теряющая собственной значимости.

Это была статуя Зодиака.

Казалось бы, стандартная поза великого правителя, восседающего на троне. Но… во всей его позе чувствовалась спокойная расслабленность, почти усталость, при этом напряженный левый локоть упирался в высокий подлокотник, отчего складывалось впечатление, что он хоть и отдыхает, но в любое мгновение готов вскочить с царственного престола.

Правая рука, слегка согнутая, опиралась на высокий кадуцей[16] с переплетенными крылатыми змеями, а длинная гибкая шея в узком вороте оканчивалась змеиной головой, подчеркивая иную природу Зодиака, или же Змееносца, как иногда его именовали в Священном Писании. Красные точки глаз с вертикальными зрачками и тонко выточенный из мрамора раздвоенный язык меж сомкнутых губ.

Вместе с похожими на человеческие кистями рук, выступающими из длинных рукавов его мантии, свисали то ли щупальца, то ли змеиные хвосты. А за его головой прямо на стене был высечен Священный Круг с двенадцатью секторами, символами знаков богов, и иероглифами. Он также слабо фосфоресцировал голубовато-зеленым светом.

И та самая тишина, которая, казалось, складывалась в зримый узор торжественной музыки…

Хоть я и неверующий, но профессия артефактора накладывает на меня определенные обязательства – все эти легенды нужны хотя бы для понимания сущности артов, и как они могут работать, и какие могут иметь дополнительные свойства. Так что, будучи атеистом, я частенько читаю богословскую литературу – такой вот парадокс.

Отпустило меня только в тот момент, когда Химик тронул меня за плечо и сказал с легкой иронией:

– Ни хрена себе реакция Зага Моррисона.

– Да тут… это, – с легкой растерянностью произнес я, – как бы… это… Озвезденеть, что ли? Не знаю…

– Верхний Храм чистый, – по-военному отрапортовал Трактор.

– В рот мне дирижабль, – еще не до конца отойдя от величественного зрелища, проговорил я, – а чего сюда экскурсии не водят? Тут можно было бы бабло грести лопатой… Это ж посильнее фугасного снаряда…

– Сразу видно здорового прагматика, – усмехнулась Грета.

– Сам понимаешь, – хмыкнул Химик, – крабы, тараканы, крысы… да и тащиться сюда не ближний свет…

– Так, обходим слева, за статуями, – дал приказ Зима, и мы встали вдоль высоченной стены.

Прямо под троном Зодиака зиял противоположный от входа проход.

Мы двинулись между стеной и двухметровыми постаментами статуй.

Так получилось, что ребята с «мулом» меня обогнали, пока я стоял, разинув рот, они проявили уважение к первому впечатлению неподготовленного зрителя.

В целом они были правы, так как от меня сейчас и не требовалось чего-то необходимого, потому я медленно поплелся за ними, краем сознания отмечая, что грудь моя наполняется уже не эфемерным, а вполне физическим жаром.

И в тот момент, когда я проходил мимо угла подиума первой же статуи – Овна, голова моя закружилась, дыхание перехватило, а перед глазами пошли круги. На секунду меня сковал страх от дурацкой мысли, что я разучился дышать и вот-вот умру.

Все звуки вокруг исчезли совсем, даже мои собственные, но придавший мне силы страх заставил встряхнуться, и…

Меня словно окунули в горячий поток воздуха… а по телу проскакали бесчисленные табуны мурашек, будто я весь и был один собственный затылок…

Великие Боги… Я стоял на ярко освещенной солнечным светом лужайке, которую обрамляла березовая роща. Трава была ровной и стриженой, как на поле для гольфа.

А прямо передо мной метрах в пяти-шести стояла обнаженная девушка небывалой красоты. Единственное, что портило ее облик, так это черные отверстия вместо глаз.

Несмотря на это, на меня нахлынули такие теплые и приятные эмоции, что не скрывай мое тело толстая ткань «шкуры», мне стало бы неловко за мое ни к месту напрягшееся естество…

Кажется, девушка поняла мои переживания и звонко, заливисто рассмеялась, улыбнувшись коралловыми устами, продолжая демонстрировать жутковатые провалы пустых глазниц.

– Здравствуйте, – кивнул я, не придумав, как начать разговор, – простите, а что это сейчас произошло?

– Привет, смертный, – отсмеявшись, весело ответила она приятным воркующим голосом, который никак не облегчил моего состояния, – рада тебя видеть живым и здоровым, особенно учитывая обстоятельства…

Голос ее посерьезнел, став каким-то звеняще-отрешенным.