Деление на Ноль

Нет – я ощущал, что нечто, волнующее меня, оно где-то совсем недалеко, словно я уже был тут когда-то и вот сейчас пытаюсь смутно вспомнить дорогу… но ведь это какой-то антинаучный бред! Я никогда тут не был и могу в этом поклясться, положив руку на конституцию. Все же в последнее время я как-то преступно мало заботился о своем организме, возможно, моя нервная система уже начинает сбоить, по любому поводу стимулируя надпочечники, которые выбрасывают в кровь бесценный в иных обстоятельствах адреналин, но кроме повышения пульса и обильного пота это ничего мне не дает.

В этом дискомфорте от внутреннегоо состояния и сумбурных мыслей я вместе со сталкерами попал в крючкообразный загиб коридора, испещренного по стенам иероглифами почти забытого языка Древних.

И вот когда мой мясной насос в костяной клетке уже начал биться о стенки своей темницы, в конце коридора показалась арка, облицованная по периметру светящимися камнями, представлявшими собой мерцающую подкову, в центре которой был тот же голубоватый полумрак.

По краям арки немедленно появились Зима, Сергей и Трактор. Один из них контролировал левую сторону за аркой, второй – правую. Сергей медленно разжал три пальца, и они, кивнув друг другу, резко и слаженно кувыркнулись по разные стороны выхода, а Трактор выскочил вперед и замер с дробовиком, упершись в выставленное колено локтем…

Тишина… одна секунда… две… три…

С меня уже градом катил пот, а ощущения были такие, словно мне сейчас предстоит перепрыгнуть через глубокую пропасть. Что за хрень?!

– Под прекрытием толкайте «мула», – изрекла голова Зимы со съехавшей на глаза каской, отчего казалось, что это черный жутковатый черный шар, у которого шевелится пасть.

И мы выдвинулись вперед, толкая перед собой нашу летающую тележку.

Сразу же возникло ощущение, что я упал в колодец.

Многие не задумывались, может ли звучать тишина. Ну, действительно, что за бред? Тишина это отсутствие звуков, как ей звучать-то? Правда, есть выражение «звенящая тишина», ну так это, повторюсь, шум крови в сосудах черепной коробки. Есть тишина оглушающая, и тут не вижу ничего удивительного: она не оглушает, просто непривычно полное отсутствие внешних звуков заставляет, опять же, слышать только шумы своей тушки по контрасту с окружающим. Это как видеть звезды из ярко освещенного ночного города и в чистом поле, где за десятки километров ни одного домика нет.

А тишина, которая обрушилась на нас, это тишина спрессованного воздуха. Может, молекулы трутся друг о друга на уровне ультразвука? А может, так звучит воздух в колодце, но текущий медленно, а не свистящий, как в бурю? Не успев еще издать ни звука, ты понимаешь – тут есть эхо!

Мы попали в огромный и высокий зал. Даже вот так – Зал…

Потолок, теряющийся в полумраке и контрастирующий с тускло светящимися камнями, был охвачен полукольцами пилонов, опускающихся до пола и напоминающих ребра. У меня возникло ощущение, что мы находимся внутри некоего ископаемого морского чудовища, вымершего много тысяч лет назад, кажется, его называли «синий кит».

Зал был вытянут вперед, а вдоль его стен стояли друг напротив друга два ряда огромных статуй белого мрамора, по шесть в ряд. Статуи были в разных позах и выглядели подавляюще величественно… Снова возникло это чувство благоговейного страха перед нечеловеческой силой Древних: статуи были ну не меньше пятнадцати метров…

Даже растущие кое-где по щелям стыков камней охристые мохнатые пятна мха не портили величия картины: широкоскулое, похожее на Юна Пифагора, но с блаженным прищуром рогатое лицо Овна-Фуада со светящимися сквозь камень глазами, воздевшего к небу указательный палец со своим легендарным кольцом Иу. Это кольцо способно передавать знания, образы и любую информацию из прошлого или будущего. Точного перевода этого слова нет, но специалисты-богословы говорят, что «иу» означает высшую эмоцию просветленного, которая сопутствует ему в познании мира. Короче – как хочешь, так и понимай.

Кряжистая, внушающая почтение мощью напряженных мышц фигура Ангра с головой быка, замахивающаяся своей секирой Кромм. С наречия Древних Кромм означал «цитадель, низко наклонившийся, горбатый», что, по сути, было неким предметом, крепко связанным с поверхностью.