Деление на Ноль

Группа сталкеров прижалась по стенам, а Озноб, Грета и Грох, встав на одно колено и прикрываясь «мулом», вскинули укороченные карабины.

Я же, привыкший к большим площадям, для маневра просто присел на корточки и выхватил свой «Соер».

– По команде свет вперед, – раздалась команда Джека.

Шорох камней и звуки коловорота приближались.

– Свет! – крикнул командир сталкеров.

Тут же все лучи фонарей уперлись в поворот коридора, и я обомлел…

Из-за угла показалась согнутая блестящая конечность с несколькими сочленениями, затем огромная бордовая клешня, которая сжималась и разжималась, и плоская, как миска, туша с черным ртом, возле которого шевелились ногочелюсти. Сверху подрагивали глазные отростки, и скрипы наподобие рыка выдавала вторая клешня, трущаяся о панцирь… Краб! Размером почти в полтора метра!

– Скрипали! – крикнул Ник…

Трактор громко и цветисто выругался.

Я не мог оторвать завороженного взгляда от этого чудовищного членистоногого. Жути добавляло еще и то, что это омерзительное существо махало своей огромной клешней, словно подзывало поближе подойти, хищно шевеля ногочелюстями и антеннами.

– Джек, стрелять? – нервно спросила Грета.

В руках Пако уже был здоровенный дробовик «Завр».

Крабы топтались у поворота, противно шелестя острыми лапами по мелким камешкам, приглашая к себе поближе.

– Мы не знаем, сколько они «наскрипели» тут, Хиус поймет, кого они всполошили, – спокойным голосом произнес Зима. – Грох, кидай «уйди-уйди»!

Да – слышал я про подземных крабов, но никогда не пытался с ними встретиться, как, пожалуй, и с йети. Конечно, к дарам моря я относился позитивно, но вот этих пробовать не было никакого желания, чего явно нельзя было сказать о самих скрипалях. Называли их так потому, что они скрипели шипами на сегменте своей клешни о край массивного панциря экзоскелета. Звук-то скрипку совсем не напоминал, зато движение клешни рождало ассоциацию с движением смычка по инструменту. Его еще иногда называли «зовущий».

Ясное дело – крабов приманил запах раздавленных мясных консервов, а тут они встречают живые мясные тушки. И явно незадачливые морепродукты находились сейчас в замешательстве: то ли уйти и подождать, пока мы сожрем часть еды, и довольствоваться объедками, то ли напасть и обеспечить себя вкусным уже надолго. И призывные помахивания клешнями как раз говорили об их агрессивном испуге и глубоких «размышлениях».

«Уйди-уйди» – я такого названия не знал, но догадывался, что это какой-то из звуковых артов Самии (их целая куча разных типов).

Бледное лицо Гроха, казалось, фосфоресцировало в темноте коридора: он резким, нервным, но четким движением отстегнул с пояса крестообразный предмет и, словно тарелку, послал свой снаряд к повороту навстречу крабам.

В эту же секунду где-то на уровне не слуха даже, а вибрации в центре черепной коробки раздался звук… нет, не звук, а какой-то фоновый шум, сравнимый, наверное, с шелестом крови в сосудах. Будто тебя оглушило взрывом, и после этого стоит «звон в ушах», как выражаются обычно. Только звон этот внутри головы и едва уловим.

Я невольно потряс головой…

Не знаю, как там должны слышать членистоногие, но щелчки и скрипы, издаваемые ими, порождают и ультра-, и инфраволны. Значит, эти же волны должны действовать и на них. Да и на гоферов с кукерами наверняка…

Но воздействие в данном случае оказалось неоднозначным: когда арт шмякнулся о противоположную стену, шевелящиеся суставчатые ножки скрипалей, ожидающих решения своего вожака, резко зашевелились, отступая. Несколько особей с противным костяным клацаньем даже отпрыгнули назад. Но вот их лидер, который зазывал нас своей жуткой клацающей клешней, неожиданно прыгнул вперед прямо на нас.

Раздался хриплый вопль Трактора, и нас оглушил громогласный выстрел двенадцатого калибра.

– Сука, – простонал Трактор.

Послышался треск еще трех выстрелов, на сей раз уже пистолетных. Побоявшись задеть Трактора, в этих пляшущих фонарных пятнах и дергающихся силуэтах я послал несколько выстрелов в сторону шевелящихся, убегающих ножек.

– Прикрывайте! – крикнул Зима и вместе с Головастиком метнулся к товарищу, продолжая палить в членистоногих, озаряя яркими вспышками темное пространство подземелья.

Я с тревогой отметил, что одна из выпущенных пуль, выбив небольшую искру, отрекошетила от панциря ближайшего к повороту скрипаля и стукнулась о каменную стену.

– Вот дерьмо! – Головастик, поскользнувшись на раздавленных мясных консервах, взмахнул руками и уперся в головогрудь отчаянно работавшего клешнями вожака.

– Держи-держи-держи его, Трактор! – с натугой прохрипел Зима.

Треск, скрежет, какой-то глухой хруст, перекрываемый тихим шорохом десятков костяных конечностей и редкими выстрелами Гроха, Химика и Сергея.

Раздался громкий стук о камни, и обездвиженная туша с обвисшими, причудливо изогнутыми конечностями рухнула на пол.

– Ни Хиуса же у него хапальник, – слегка дрожащим голосом произнес Головастик, держа в руке оторванную клешню размером с неплохой чемодан.

– Трактор, как ты? – с тревогой в голосе спросила Грета.