Деление на Ноль

Глаза немного резало, и грудь почему-то теплела. Я тоже опустил забрало. Зрелище действительно было величественным и фантастическим, словно на небе пытались показать некачественно проявленную пленку сюрреалистического фильма!

Белесая снежная мгла тоже расцвела праздничными бликами – как будто мы на змеерождественском карнавале… А вокруг мертвая тишина, нарушаемая лишь тихим свистом ветра и негромким электрическим потрескиванием.

Зловеще застыли мертвые черные ветви Серого леса, пронзающие снежные шапки, насаженные на их стволы, а где-то слева возвышается над общим горизонтом совершенно гигантское дерево с густыми ветвями. Порыв ветра качнул их, и… Хиус! Да это же человеческая фигура, и она шевелится!

По моему телу пробежала волна тонких иголочек: состояние нереального зрелища на небе, да и вокруг создавало ощущение сна.

– Сережа, – почему-то почти шепотом сказал я, – ты это видишь?!

Тем временем стало понятно, что вдалеке сквозь лес идет по колено в снегу гигантская обнаженная женщина с распущенными волосами…

– Зодиак милосердный, – охнул Морозов, чем подтвердил мои неприятные предположения о том, что он, бывалый сталкер, такого раньше не видел.

Мы остановились как вкопанные, боясь шелохнуться: все это действительно напоминало сон.

Меж тем огромный, но стройный силуэт продолжал плавно двигаться, не задевая ни единого дерева. Свет частично проходил ее насквозь, но при этом контур фигуры слегка светился под мерцанием «Занавески».

Силуэт приближался к кровавому пятну заката, и вдруг нереальная женщина повернула голову к нам – меня словно окатило ледяной водой: я увидел два черных провала глазниц…

– Анехита… – прошептал я, и на меня навалилась темнота…

Я почувствовал, что мой язык и небо обожгла какая-то жидкость, закашлялся и открыл веки, которые немедленно уперлись в физиономию Морозова.

Я сглотнул и произнес слабым голосом:

– Что я пропустил?

– Ничего интересного, – лицо у Морозова было встревоженное, – просто эта баба на тебя зыркнула, а ты и упал. Не думал, что на тебя так женщины влияют…

– Что это было? – спросил я, приподнимаясь на откидной койке: мы были в бытовом отсеке танка, совмещенном с моторным отделением.

– Я про такое слыхал от старых сталкеров, – Сергей явно и сам чувствовал себя не в своей тарелке, – просто не сталкивался. Говорят, что кроме миражей, которые иногда транслируют ненастоящий пейзаж, тут есть еще некие мороки – совершенно необъяснимые и явно нематериальные видения. В основном каких-то необычных существ или богов. Эта здорово на Анехиту смахивала…

– Я заметил, – произнес я, глотнув воздуха.

– Ты как себя чувствуешь, Моррисон? – с некоторым волнением спросил Морозов.

– Не родилась еще такая женщина… – начал было я, но потом просто ответил. – Нормально я себя чувствую…

– По слухам, не все сталкеры остаются в живых после встречи с мороком, – задумчиво сказал Морозов, – очень уж они сильным полем обладают: у кого мозги закипают, у кого кровь… В общем, повезло нам, что далеко были, это точно. Чуть раньше в лес бы нырнули, и Зодиак только ведает, что бы случилось.

– А разве наш идеальный танк не защитил бы нас? – Я не слышал знакомого гула мотора, и кабина не раскачивалась, – кстати, мы почему стоим? С мотором что-то?

– Да нет, – поморщился Сергей, – во-первых, ты отключился, и я заехал в лес, чтоб ты в себя пришел…

– Который час? – взволнованно спросил я. – Я в порядке, надо ехать!

– Сейчас еще нет девяти, – отмахнулся Сергей, – а во-вторых, машину веду я, и моему выздоравливающему организму необходимо сытное и горячее питание…

Только тут я обратил внимание, что в воздухе витает запах тушенки.

– Давай я поведу, – предложил я.

– Тебе тоже перекусить не повредит, – Морозов поставил на откидной столик вскрытую банку тушеной говядины, ломоть хлеба и жестяную кружку, – давай без разговоров: пять минут поешь, и поедем…

После короткого ужина меня снова стало немного клонить в сон, но в целом я чувствовал себя сносно, учитывая избиения, раны, стрельбу, беготню и отсутствие полного обеда с аперитивом. Нам с Миллером в Красных горах и похуже приходилось.

Снова урчал мотор, покачивалась кабина вездехода. Ехал Сергей не быстро, хоть и была сквозь Серый лес некая дорога, но просеку она не напоминала – извилистая и прерывистая.

Иногда мы выезжали в прогалины, оканчивающиеся ледяными полянами, иногда продирались сквозь нависшие над дорогой ветви, опустившиеся под тяжестью снега.

Пару раз мы врезались в поваленные стволы, которые с прицепом точно не одолеть. А отцеплять важную часть машины не хотелось.

Тогда мы брали топоры и шли прорубать себе дорогу. Мерзлая древесина была хоть и хрупкой, но твердой, так что проникающий во все щели лютый холод быстро отступал. В какой-то момент я понял, что края каски и шарф покрыты ледяными сосульками, а от моего лица идет пар, и в «шкуре» даже жарко. Но стоило на пару минут остановиться, как мороз начинал сковывать тело острыми ростками льда.