Деление на Ноль

– Ладно, оставим условности, – снова нехотя кивнул он. – Кстати, как там дела у нашего Ганса?

– Вот как раз хотел вас попросить, – я, как профессор, со значением воздел палец вверх, – если вы услышите от старшего комиссара про нашу скромную вечеринку в отеле, обязательно дайте мне знать…

– Хорошо, Моррисон, – Миллер тщательно вытер рот салфеткой, – а теперь продиктуйте мне номер моей волны связи. Я пойду первым, проверю заодно…

Я сказал ему цифры, и он не стал их записывать – положив на столик крупную купюру, попрощался, встал и вышел…

Я трогательно помахал ему вслед вышитой салфеткой и сделал вид, что промакиваю слезы на лице. И действительно – зачем мне платить за выпивку, оставляя официанту почти пятерные чаевые?

О завещании Анджелы я сознательно решил умолчать. Не знаю почему.

Глава 10 Глас свыше. Легенды бабушки. Приют Каталины

Когда я сел в остывший автомобиль и завел двигатель, чтобы прогреть салон, заметил на панели «Октопуса» мигающую оранжевую лампу. Значит, был неотвеченный вызов. Только проглотив пару таблеток пирацетама, удалось увидеть незримую метку Фауда и прочесть частоту обратной связи, крепко зажмурив глаза.

Первой частотой, цифры которой мне удалось разобрать в похмельной голове, оказались частоты НОБНОТовской связи. «Октопус» официально не зарегистрирован, так что я, не стесняясь, вызвал абонента, предварительно хлебнув из фляги и почувствовав тепло по телу.

– Детектив Сантана, прием… – послышалось в трубке, которую я держал немного трясущимися руками.

Надо наушники купить и микрофон поставить на торпеду.

– Это говорит твоя тетушка Беатрис, – сказал я тонким голосом, откинувшись на спинку сиденья, – ты успел позавтракать, Диего? Ты мне звонил, и я волновалась. Прием…

– О! – воскликнул товарищ. – Тетя! Рад вас слышать! Кто же вам назвал частоту моего радио? Хотя не отвечайте – я знаю: тот парень из трамвая, который взял ваш номер телефона! Прием…

– Угадал, шалун, – мой голос дал откровенного петуха, – прием…

У Диего была полицейская стандартная рация – она не могла работать в режиме приема и передачи одновременно, как телефон.

– Да, тетя, – по всей вероятности, Диего был не один, может, в патруле, – есть кое-какие данные про твой опустевший курятник. Который стал совсем пустым… прям под ноль… Сейчас я отойду немного… Прием…

– Я понял, Диего, – негромко прервал его я, – ближе к вечеру свяжусь с тобой, и решим, как быть. У меня к тебе одна просьба… Прием…

– Это про дядю Фрица? Прием… – переспросил Диего, а я так и видел перед собой его глумливую ухмылку.

– Да, про него, – стиснув зубы, ответил я, – постарайся, не привлекая особого внимания, узнать, кто такая Мерил Рейчел Хантер, примерно лет двадцати плюс-минус. Больше данных не имею… прием…

– Спасибо, тетя Беатрис, ты всегда умеешь поддержать в трудный момент… Прием…

– Да не вопрос, племянничек! Помни, что я тебе обещала, если ты постараешься! Конец связи… – И я отключил тумблер питания.

Вторым номером оказался Ганс, который сказал, что, возможно, они с Хуаресом уже сегодня к вечеру будут иметь некую важную информацию. Я горячо поблагодарил «подозреваемого» Ганса и пообещал связаться. Классная все же штука – радиосвязь! И еще очень здорово быть начальником! Сидишь себе с похмелья, пивко потягиваешь (Хиус – пивка-то мне сейчас уже нельзя), короче, ничего не делаешь – а работа идет сама собой! Вот это мечта!.. Надо сделать себе такую штуку интересную: офис на колесах! А что – современно!

Настроение стало повышаться – еще бы! Работа закипает – не прошло и суток, а у «Группы народного гнева» уже есть какая-то информация про Зеро!

Я решил не возвращаться в офис. Вместо этого мне подумалось сгонять к давешней прорицательнице Ленорман. Хотелось бы подать весточку Юну.

Ему следует знать о появлении Лив (если, конечно, он сам не в курсе), о Себастиане и о моей новой станции.

Естественно, как и в случае с «волшебной бумажкой», я, как всякий нормальный человек, решил использовать «Октопус» в личных целях. Во-первых, у меня в машине стоят хорошие колонки «колокольчики», так как я люблю музыку, а во-вторых, у «Октопуса» обойденный усилитель и стабилизатор сигнала, как я упоминал уже – четырехкомпонентный. И я, можно сказать, «трепетными перстами» вынул из бардачка «Капли Фэридуна» – продолговатые темно-зеленые пирамидки, которые умели хранить в себе музыку, кусочки фильмов и прочую информацию гораздо больше, чем любая «подпись Фауда» или Анехиты. Они гораздо компактнее граммофонных пластинок, да и помещается на них много. Только на моих «кристаллах Парвиза» такое не заведешь. Ну, если совсем на свежих. Много энергии жрут. «Октопус» же другое дело: он еще и подзаряжается сам, хоть я питание на него и вешаю с генератора машины на всякий случай. Двенадцать вольт его не сожгут.