Деление на Ноль

Тут я обернулся и заметил, что аккуратно уложенные ящички и рюкзаки тоже как будто парят над потрескавшимся грязным асфальтом причала; и тут же кольнуло в затылке. Вся наша кладь лежала на плоском металлическом поддоне с невысокими бортиками. Выходит, применил все же Химик «Дыхание Фируза», которое так старательно испытывал.

– Вы все из моего «роллинга» вынули? – с тревогой спросил я.

– Все, что касалось артов, – кивнул Ник Головастик, – «Октопус» только оставили. Я так понял, это у тебя связь на местности? У нас своя есть…

– Да взяли мы твой секретный чемоданчик, – успокоила меня Грета, – давай помогай тащить «плоского мула», тут, может, скоро объявятся копы.

И мы полезли на деревянный настил трапа, сброшенного с «Ласточки», борт которой был выкрашен краской, наверняка когда-то называвшейся небесно-голубой.

На узком пространстве боковой палубы я сразу почувствовал, как опора под ногами лениво покачивается.

В этот момент из узкой трубки возле одной из залатанных труб с резким шипением вырвалась тугая струя пара. Мы даже замерли с «плоским мулом».

И тут же распахнулась металлическая дверь, откуда выскочил рыжебородый мужчина в тельняшке, а со стороны кормы к нему подбежал другой, с козлиной черной бородкой, в грязном платке, повязанном на голове, вытирая руки ветошью.

– Левый котел продуй! Арчи! – крикнул он.

– Да нефиг его продувать! Это шатун клинит! Я тебе кричу: «Трави клапан!» – а ты не слышишь ни Хиуса!

– Так я стравил – стрелка чуть не выскочила!

– Так на хрена было заслонки открывать, пока я ходовую не проверю!

– А не ты ли орал – давай быстрее, срочный выход?!

– Ну и вышли бы сейчас на Купол к Зодиаку вверх задницей!

– Да не ори ты, все же нормально!

– Джентльмены, – сказал Зима достаточно громко, но абсолютно спокойно, – прошу прощения, что мы вас прерываем, но нам действительно нужно срочно отплывать.

– Капитан! – вместо ответа заорал матрос с банданой на голове. – Тут ребята пришли!

В ходовой рубке со скрипом распахнулся иллюминатор, и оттуда показалась крупная бородатая и красная физиономия, попыхивающая сигарой.

– Привет, парни! – крикнул он. – Мне сказали, что у вас какие-то проблемы с копами? Зима! Опять что-то натворил? О! Озноб – здорово!

– Позже все расскажу, Пайк, – помахал ему рукой Джек, – а сейчас попроси свою птичку рвануть с места на третьей скорости!

– Хо-хо-хо! – выпучил глаза Пайк. – Ты многого от нее хочешь, Джек, но… лопни мой шпангоут, я попробую! Арчи! Отдавай швартовы! А ты, бездельник, крикни машинистам: «Маневровые водометы по команде!» Болт им в поршень!

– Есть, сэр! – раздалось дуэтом, и тот, которого назвали бездельником, взяв с палубы здоровенную кувалду, полез обратно в трюм.

Почти все ребята прошли на корму, а кто-то – в пассажирский салон, больше напоминающий грузовой склад. Я решил остаться на корме, усевшись на швартовую банку, и закурил. Море я люблю даже такое: темное, осеннее, совсем не похожее на то, что рядом с Лиддитауном.

«Ласточка» запыхтела, раздался гул вспомогательных двигателей (явно дизельных), и это корыто, рожденное явно в прошлом веке, отработав маневровыми водометами, стало отдаляться от причала боком.

Капитан, или кто там стоял у руля, явно был толковым парнем: пока пароход отползал от причала, он уже на инерции стал разворачиваться носом к туманному горизонту. И тут над портом и стоящими у причалов кораблями раздался гулкий и ревущий гудок судового тифона «Ласточки»! От неожиданности я даже вздрогнул, настолько он был низкий, рокочущий и сиплый, будто это гудел как минимум огромный пассажирский лайнер, а уж никак не старая калоша.

Как только рев оборвался, послышалось нарастающее ритмичное шипение, сопровождаемоя громким хлюпаньем: это пришли в движение огромные колеса парохода, загребающие морские волны.

Рядом со мной, опершись на фальшборт, стоял Сергей.

– Далеко нам? – крикнул я ему, перекрывая шум.

– Да нет, совсем рядом, – ответил он, стоя ко мне вполоборота, – девятнадцать с половиной миль примерно.

– А это сколько в талерах? – спросил я, выдавая в себе «сухопутную крысу».

– Тридцать шесть километров, – пояснил Озноб.

Порт начал отдаляться, и когда расстояние до него уже достигло метров пятьсот, я вдруг заметил яркие всполохи синего света, а затем на причал выехали аж четыре полицейских «паккарда».

Они резко затормозили, и оттуда стали появляться мелкие фигурки, суетливо мечущиеся в разные стороны.

Сергей тоже заметил эту картину и, повернувшись ко мне, сказал:

– Давай-ка сходим в рубку к Пайку…

Я кивнул, и мы пошли по вибрирующим доскам палубы в сторону носовой части. Поднялся крепкий соленый морской ветер.