Delete

— Да, вполне можно. Но поскольку они не были знакомы друг с другом, то узнали о ней каждый отдельно от других.

— И единственный, кто знал всех пятерых, это хозяин. Думаю, вы правы: мы должны с ним поговорить. Вы случайно не знаете, кто скрывается за этим персонажем?

— Нет. Мы с Грубом знакомы давно, но у нас царит запрет на такие вопросы. Да и в целом, считается дурным тоном говорить в игре о реальной жизни. С другой стороны, мы легко можем спросить ребят из Snowdrift. Они нам быстро скажут, кто такой Груб в реальности.

Айзенберг кивнул.

— И еще кое-что, господин Варнхольт.

— Да?

— Я приношу вам извинения за свои абсурдные и глупые подозрения.

Варнхольт улыбнулся:

— Извинения приняты.

Глава 33

Ты сидишь на стуле, уставившись на закрытую дверь. Пат. Ты доверился ей. Это, конечно же, было ошибкой. Но теперь ты, по крайней мере, знаешь, что она не админ. Админу комбинация была бы известна, и админ оставил бы тебя здесь гнить заживо.

С другой стороны, это могло быть уловкой. Может быть, так она хочет войти к тебе в доверие. Ты мотаешь головой, пытаешься рассуждать здраво. Нужно действовать. Встаешь, прикладываешь ухо к двери. Слышишь, как она всхлипывает. Пусть пеняет на себя.

— Мина?

В ответ — тишина.

— Мина, послушай. Не нужно меня бояться. Открой дверь, и все будет хорошо!

Послышались ее шаги по лестнице. Вот она стоит, прямо за дверью.

— Скажи мне комбинацию, тогда я тебя выпущу!

— Думаешь, я совсем дурак?

— Думаешь, я совсем дура? Если я открою дверь, ты снова меня запрешь.

— Прости, Мина. Я знаю, ты думаешь, что я сумасшедший или что-то вроде того. Но это не так. Поверь, все, что делаю, я делаю ради твоего блага!

Она холодно засмеялась.

— Так, значит, ради моего блага ты запер меня в вонючем подвале, да?

— Я думал, ты поймешь.

— Пойму что?

— На самом деле мы не в подвале. Мы оба лежим как бы в цистерне. Возможно, на расстоянии сотен километров друг от друга. Это только здесь, в виртуальном мире, мы — в одном месте.

— Даже если так, то я хочу отсюда выбраться. Скажи мне комбинацию, а после этого воюй с админами, сколько хочешь.

— Так не пойдет. Как только ты окажешься на свободе, ты побежишь в полицию. И они закроют меня. Возможно, признают невменяемым. Никто больше не станет меня слушать. Тогда-то они и добьются, чего хотели.

— А чего они хотят?

— Они хотят продолжить эксперимент без помех. Поэтому они пытаются укротить тех, кто что-то заподозрил.

— И как ты с ними борешься?

— Я саботирую эксперимент. Пока я создаю им помехи и хочу, чтобы он вышел из-под контроля.

— А что потом? Ты что, хочешь, чтобы они выключили симуляцию? Чтобы мы все разом перестали существовать?

Рукой ты инстинктивно ощупываешь шею, чтобы убедиться. Но, конечно же, ты ничего не ощущаешь.

— Мы не перестанем существовать. Мы проснемся!

— А если нет?

— Я знаю. Я чувствую.

— Почему тогда тебе просто не проснуться и не встать из своего гроба?

— Не получается. Только они могут разбудить меня. Чтобы не отключать симуляцию, они должны ликвидировать помеху. Я и есть помеха.

— А другие? Они тоже были помехами?

— В некотором роде да.

— Но если они их разбудили, то почему не будят тебя?

— Они их не разбудили.

— Нет? Я… я думала, их удалили.

Ты всхлипываешь.

— Я их разбудил.

Некоторое время она молчала.

— Ты их убил?

— Не по-настоящему!

— О, боже!

— Мина, я…

Она замолчала. Все твои попытки разговорить ее разбиваются о стену. У тебя нет таланта общения с женщинами. Было ошибкой притащить ее сюда. Нужно было ликвидировать ее, как остальных. Тогда она, по крайней мере, была бы свободна.

Знать бы наверняка, что они точно проснулись!

Сомнения тебе не помогут. Что было, то прошло. Нужно действовать. Дверь заперта, но у тебя же есть пистолет. Ты вытаскиваешь его, на вытянутой руке направляешь на замок и стреляешь. Раздается оглушительный хлопок. Тебя пронзает жгучая боль. Ты кричишь. Осколок металла рассек тебе тыльную сторону ладони. Другой осколок вонзился в бедро. Часть обшивки двери отлетела. Пахнет гарью. Пуля отскочила и оставила большую вмятину в пористом бетоне на правой стене, совсем рядом со стулом, с которого ты только что поднялся. Тебе, можно сказать, повезло, что ты отделался царапинами. Дверь искорежена, но по-прежнему не открывается.

— Что ты творишь?

Ты игнорируешь ее. Ты осторожно вытаскиваешь металлический треугольник из своего бедра. Крови не так много. Ты перевязываешь рану, как тебя учили. Затем обрабатываешь порез на руке. Все эти повреждения несерьезны, но стрелять в дверь — точно плохая идея.

Ты оглядываешься вокруг. Папа всегда держал тут ящик с инструментами, но ты его убрал отсюда перед тем, как привести сюда Мину. И нет ничего подходящего в качестве орудия для снятия двери с петель. Ты вспоминаешь о складном ножике. Некоторое время ковыряешь им в искореженном замке. Но в итоге лишь отламываешь ручку.