Delete

— Я рассматриваю три линии расследования. Первая — окружение жертв, особенно в связи с этой игрой. Вторая — разработчик игры. Возможно, у преступника была инсайдерская информация, которая позволила ему установить личности игроков и выследить их.

— Сотрудник компании?

— Возможно, или бывший сотрудник. Мне кажется, что этот сценарий нужно проработать.

— Хорошо. А третья линия?

— Оружие.

— «Макаров» можно купить на черном рынке за пару сотен.

— Я в курсе. Но наш преступник не похож на того, кто отправился бы покупать оружие на черный рынок. Во время неразберихи после упразднения ГДР из резервов Национальной народной армии пропала масса оружия. Что-то попало на черный рынок. Но большая часть наверняка до сих пор хранится в шкафах и тумбочках бывших членов армии.

— Думаете, пистолет достался ему от отца?

— Или дяди, или деда.

— Если вы правы, то мы ищем сына, внука, племянника или бывшего солдата ННА. Это, боюсь, не очень-то сужает круг подозреваемых.

— Нет. Но это — линия расследования. Ни больше, ни меньше.

Кайзер кивнул.

— Как думаете, что предпримет преступник?

— Трудно сказать. Очевидно, что он душевнобольной и потому непредсказуем. Точно известно лишь одно: он не достиг своей цели. Нужно понимать, что он совершит новое нападение.

— Еще и поэтому мы не можем позволить себе осечки. Мы обязаны предотвратить дальнейшие исчезновения людей. Но вы и так все понимаете. Лучше я сейчас позвоню прокурору. Он мне поверит, хотя и не одобрит того, что я разрешил руководить расследованием пострадавшему от преступника комиссару. Пожалуйста, держите меня в курсе любых новостей.

— Разумеется.

— Удачи, господин Айзенберг, она нам обоим понадобится!

— Спасибо, господин Кайзер!

Глава 43

У Мины словно раскалывалась голова. В руке пульсировала тупая боль. Однако нельзя было допустить, чтобы он заметил ее страдания. Поэтому она глуповато улыбнулась, когда Юлиус разбудил ее, чтобы покормить принесенным на подносе завтраком.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я… чувствую себя… такой усталой… — пролепетала она.

Он смотрел на нее пристально и недоверчиво. Он и сам изменился. Еще вчера от него исходила уверенность и самодовольство. Сейчас же Юлиус выглядел подавленным, почти дошедшим до депрессии. Что-то с ним произошло. Мина опасалась спрашивать.

Молча сидел он рядом с ней, пока она черпала ложкой кукурузные хлопья и ела черствый хлеб с мармеладом. Вместо кофе он принес ей стакан молока. Поев, она без его команды снова улеглась на матрац и закрыла глаза, стараясь дышать ровно.

Он еще некоторое время сидел за столом и наблюдал за ней. Затем поставил посуду на поднос и ушел на кухню. Дождавшись, пока не отзвучит уже знакомый ей треск кодового замка, Мина поднялась и присела на корточки напротив книжного шкафа.

В нижнем ряду стояли старые папки и коробки с документами. Она осторожно подняла крышку второй слева коробки и вытащила из нее пачку бумаг до отметки, оставленной в прошлый раз. В случае чего ей предстояло успеть за несколько секунд положить документы обратно, закрыть коробку и лечь на матрац, притворившись спящей.

Затея была отчаянная. Вероятность сбежать таким образом стремилась к нулю, а вот риск быть пойманной и наказанной, напротив, возрастал. Но что ей оставалось? Ждать, пока Юлиус снова выйдет из себя и пристрелит ее, как пристрелил остальных?

Массивную железную дверь, сооруженную на случай бомбардировки, ей никогда не взломать. Попытку он заметит сразу и тут же поймет, что она не принимала лекарства. Единственным шансом было отгадать комбинацию кодового замка и подкараулить момент, чтобы незаметно улизнуть.

Она долго вынашивала эту идею, казавшуюся сначала абсолютно безнадежной. Восемь цифр — больше миллиона комбинаций. Но в какой-то момент ее осенило, что восемь цифр — это именно столько, сколько нужно, чтобы зашифровать дату.

Из университетских занятий она узнала, что большинство проблем безопасности обусловлено не несовершенством технологий, а неумением юзеров запоминать сложные пароли. Поэтому они склонялись к созданию легко запоминающихся комбинаций. До сих пор многие из них пользуются паролями вроде «qwerty» или «123456». Поэтому первым делом Мина попробовала комбинации «12345678» и «23456789», когда удостоверилась, что ее мучитель вышел из дома. Затем она ввела числа в убывающем порядке и еще — каждую из цифр по восемь раз.

Но Юлиус не собирался упрощать ей задачу. Типичный параноик, он мог выдумать какую угодно комбинацию. И тогда шанса отгадать ее не было. Поэтому ей оставалось лишь отыскать дату, которая была бы для него значима, и надеяться, что он использовал ее в качестве кода.

Было множество вариантов дат, которые могли сыграть в жизни Юлиуса важную роль. Его день рождения. Дни рождения его родителей и прародителей. Даты их смерти.

Мина уже знала, что в этом доме, доставшемся ему после родителей, он жил один. И его мать, и отец умерли от рака. В минуту сентиментальности он рассказал ей об этом. Даты рождения и смерти он, конечно, не упомянул. Она лелеяла надежду найти подсказку в старых документах.