Delete

Ты оборачиваешься на шумное дыхание позади тебя. Как из ниоткуда перед тобой возникает собака. Метис, тебе по колено, мускулистая и короткошерстная, как бультерьер. Она стоит, словно вкопанная, и внимательно за тобой наблюдает. Ее зрачки отражают свет уличных фонарей. Немилосердный звериный взгляд, за которым ты различаешь интеллект превосходящего тебя сознания. Ты каменеешь от ужаса. Сердце сжимается. С тех пор, как тебя еще в детстве искусала собака, ты до ужаса боишься этих существ.

И им это известно!

Собака рычит и скалит зубы. «Стой, где стоишь, — кажется, хочет сказать она. — А то тебе не поздоровится!» Инстинкт самосохранения не согласен с поражением. «Беги!» — кричит он. Но тебя словно парализовало. Ты стоишь на месте и дрожишь, не смея пошевелиться. Рукой сжимаешь пистолет в кармане толстовки.

Лысый человек в куртке пилота идет к тебе по узкой тропинке.

— Неро! К ноге!

Тварь бросает на тебя презрительный взгляд, разворачивается и, тяжело перебирая лапами, удаляется.

Еще некоторое время ты стоишь на месте, как вкопанный. Но потом срываешься и бежишь обратно, к станции метро. В последнюю секунду ты заскакиваешь в вагон поезда. Никто на тебя не обращает внимания.

Несколько раз ты пересаживаешься с линии на линию, пока не убеждаешься, что тебя не преследуют. В тебе пробуждается надежда. Неужели ты ушел от них? Неужели они так плохо управляются со своим искусственным мирком? Или все это — просто наваждение? Это не твои сомнения. Это их сомнения!

Наконец-то ты догадываешься, что они задумали. Они травят тебя, как зверя. Собака была символом, участником их извращенной игры, введенным в нее, чтобы заставить тебя засомневаться. Они рассчитывают, что ты сломаешься перед лицом неизвестности. Что ты убьешь себя, как предложила Мина. Мысль неудержимо манит тебя. Ты мог бы совершить это здесь и сейчас. И положить всему конец.

Это не твои мысли. Это их мысли.

Наконец-то ты добрался до станции, у которой оставил машину. Почти в два часа ночи ты возвращаешься домой.

Как можно тише ты спускаешься по лестнице в подвал. Мина спит. Тебе жаль ее. Она — заложница. Если бы только она могла понять, что это не ты держишь ее в неволе! Пистолет, словно сам собой, оказывается в твоей руке. Ее так легко было бы освободить, одной проблемой стало бы меньше. Ты смотришь на искореженную дверь. Да, девчонка — реальная проблема. Нужно было решаться, не откладывая. Рука дрожит от прикосновения пальца к курку. После долгого колебания ты снова ставишь пистолет на предохранитель и убираешь его в карман.

Когда она в последний раз принимала транквилизатор? На всякий случай ты будишь ее и выдаешь еще две таблетки. Она безропотно глотает их. Ты закрываешь дверь и осторожно набираешь комбинацию. Твой отец, может, и был параноиком, но ему в голову порой приходили хорошие мысли.

Наконец-то ты отправляешься в постель. Но целительный сон не приходит.

Ты должен что-то сделать.

Ты должен что-то сделать.

Ты должен что-то сделать.

Ты должен что-то сделать.

Но что?

Глава 42

— Как вы? — спросил Кайзер Айзенберга, пригласив к себе в кабинет на следующее утро.

По лицу Кайзера было видно, что этой ночью он спал так же мало, как Айзенберг.

— Спасибо, хорошо, — ответил Айзенберг.

Кайзер сразу перешел к делу.

— Я поговорил с доктором Мишником. Делом о нападении на вас должен заняться Первый отдел по борьбе с уголовными преступлениями. Однако, учитывая ваш опыт, мой начальник готов специальным распоряжением расширить круг компетенций ОСГИ для передачи этого дела вам. Это значит, что вы сможете продолжать свое расследование. Разумеется, если хотите этого.

— Да, хочу.

— Я так и думал. Но мы оба должны отдавать себе отчет, какие будут последствия. Такое расширение компетенций всегда вызывает недовольство у коллег. Все управление будет пристально следить за вашей работой. Если вы не справитесь, то и без того недоверчивое отношение к вашей группе усугубится. Возможно, вы даже лишитесь поддержки доктора Мишника, которой пользовались до сих пор. Короче говоря, судьба ОСГИ зависит от исхода этого дела.

— Если я правильно понимаю, судьба ОСГИ и так висит на волоске. Это дело — наш шанс показать, чего мы стоим.

— Я тоже так думаю. Я лишь хотел заострить ваше внимание на том факте, что мы оба не можем позволить себе осечку.

— Спасибо за доверие, господин Кайзер. Я не могу дать вам гарантий, что мы поймаем преступника, но мы приложим максимум усилий.

— Хорошо. Тогда обсудим ваши дальнейшие действия. Вы уже поговорили с криминалистами?

— Да. Пока что, кроме двух пуль, у них нет ценных улик.

— Что говорят эксперты?

— Пули были выпущены из «макарова» ИЖ-70, возможно, из резервов бывшей Национальной народной армии ГДР. По словам доктора Камински, в Берлине таких пистолетов сотни и ни один не зарегистрирован.

— Вы уже составили фоторобот преступника?

— Я не стал бы его делать. Преступник изменил внешность. Мой опыт говорит о том, что плохой фоторобот мешает расследованию.

— Как знаете. Что вы намерены предпринять в ближайшее время?