DELETED

…Ему кажется, что прошло несколько дней, а пыль под ногами всё та же, всё тот же горизонт, замкнутый между землёй и бугристой коркой облаков и затуманенный красным маревом, те же гранитно-серые валуны, торчащие вдоль дороги, словно источившиеся верстовые столбы. И ещё немного валунов, хаотично разбросанных в чистом поле, перерезанном дорогой, по которой он идёт. Неизвестно сколько часов однообразного пейзажа, как будто он путешествует по беговой дорожке.

Шаг, ещё один шаг, гребок руками, шаг, ещё один шаг… Ещё один камень проплыл мимо. Интересно, как глубоко он заплыл в море ничего? Можно ли выплыть отсюда, из этого места, откуда не видно берега…

Он и вправду плывёт: сперва погружается в транс, убаюканный ветром и шагами, шагами, шагами. Затем выныривает и какое-то время держит голову над: вглядывается в небо впереди себя, находит глазами мелкую гальку, попадающуюся среди дорожной пыли. Раз, два, и вон там и ещё один круглый камешек.

А потом, словно кит, он снова спускается на глубину.

…Далеко впереди он видит фигуру, трепещущую на ветру. Быстрее, быстрее, ты, как там тебя называли прежде? быстрее двигай неуклюжими плавниками! Надо дойти до неё как можно скорее, пока ты на поверхности, перекинуться парой слов, пока глубина не растворила тебя. Надо спросить «Кто ты?», чтобы тот, второй, спросил в ответ то же самое. Ты вспомнишь, кто ты, потому что это будет иметь значение, это станет нужным. Это должно встряхнуть тебя. Человек сидит на обочине дороги лицом в поле, но помехи, создаваемые ветром, такие сильные, что невозможно понять, движется он или остаётся неподвижным. Греби изо всех сил!

Он торопится как может, то глядя на дорогу, то переводя жадный взгляд на фигуру. Но фигура постепенно теряет свою форму. Он уже не видит согнутых коленей, головы, сгорбленной спины — только пятно, похожее на маленький затухающий смерч. Он торопится всё сильнее, гребёт на пределе своих сил и безотрывно смотрит на пятно. Но оно постепенно уменьшается, тускнеет, и наконец, когда до него остаётся пара шагов, совсем исчезает, только несколько крупинок пыли оседают к его ногам. Как будто законы пространства нарушились, и, двигаясь вперёд, он на самом деле шёл назад… И полностью потерял сидящего человека из виду…

«Надо идти вперёд, чтобы вернуться обратно», — заключает он. «Ты тронулся, — отвечает другой он, и в его голосе гнев и страх. — Надо поворачивать прямо сейчас, иначе нам не выбраться отсюда. Прямо сейчас, давай же!»

Эти слова доставляют беспокойство, ему хочется отогнать их или прихлопнуть, чтобы они не зудели в его голове. «Надо подождать пока они вылетят наружу, тогда и прихлопнем их!»

— Бред! — внезапно громко произносит он вслух и пугается собственного голоса.

…Он с удивлением оглядывается вокруг. Кажется, он простоял здесь довольно долго. Но он не может сказать сколько, не может оценить даже приблизительно, потому что потерял все временные ориентиры. Чувство времени перестало работать. Он слишком долго находится в мире, где ничего не меняется. Ветер по-прежнему равномерно гудит. Облака несутся по небу, чтобы смениться точно такими же, словно двигаются по кругу, как лошадки на карусели.

И тут он слышит новый звук. Тихий, низкий звон. Неприятный, словно скребущий по слуху. Кажется, что звенит отовсюду. Он вертится на месте, пытаясь найти источник звука, даже становится на колени и как дурак прикладывает ухо к пыльной дороге. Это никак не помогает, только в носу начинает чесаться от пыли.

Далеко-далеко на горизонте чернеет и подрагивает точка, и, если всмотреться, понимаешь, что она движется. Точка виднеется в той стороне, куда плывут облака, только чуть обособленно от дороги. На этот раз он его не упустит, чем бы оно ни было!

Он снова шагает и гребёт изо всех сил, но уже через пару десятков шагов чувствует, как резко усилился и похолодел встречный ветер. Может, это и не ветер, может это сам воздух стал плотнее и сопротивляется нажиму его тела. Гул и звон становятся громче и тоже как будто тяжелее. Теперь он идёт наклонившись, словно пловец, готовящийся к прыжку в воду. Лица он уже не чувствует, руки и ноги тоже быстро коченеют.

Ему начинает казаться, что звенит студёный воздух, что это перезвон невидимых сосулек и кристалликов льда, сталкивающихся друг с другом. Галька, попадающаяся под ногами, и вправду ощетинилась белыми рожками инея. Защищаясь от ветра, он не смотрит на точку впереди. Кажется, поднимешь лицо навстречу горизонту, и ветер выдует глаза из глазниц. Когда он наконец притормаживает, чтобы из-под ладони посмотреть, не исчезла ли точка, то видит человека. Человек через поле идёт прямо к нему. Контуры человека отчетливы, и расстояние до него совсем небольшое, так что кажется невозможным, что он сейчас просто исчезнет.