Delicate (ЛП)

Даже шестикурсники немного свихнулись. Джейсон О’Киф лежит под диваном, пытаясь вспомнить имена всех Пожирателей Смерти, которые принимали участие в войне. Даже Дом учится, и я совершенно точно не составляла ей расписание в этом году. Я читаю кое-какие заметки по чарам, но даже не подчеркиваю. Я практически чувствую, как мое прошлое само по себе всплывает в голове, стоит только задуматься об этом.

Когда маленькая желтая записка подлетает ко мне, я мигом хватаю ее, и еще до того, как разверну, с уверенностью могу сказать, кто автор.

«Прогуляемся?»

И больше ничего. Я закрываю записи чар и снова выхожу из комнаты. Никто не замечает моего ухода — слишком увлечены учебой. Мне их даже жаль. Я дохожу до главных дверей холла, где Скорпиус ждет меня, как я и предполагала. Мы отправляемся на прогулку, попутно рассказывая друг другу о случайных вещах, о которых никогда раньше не говорили. Словно теперь нам куда более комфортно в обществе друг друга.

— Тебе удалось оторваться от учебы? — спрашивает он.

— Я и не училась, — отвечаю я. — Не могу сосредоточиться на ней в этом году.

Он придерживает входную дверь, и я выхожу в теплый вечер впереди него.

— Знаю, что ты имеешь в виду, — соглашается он, — теперь все кажется таким незначительным, верно?

Некоторое время мы идем в тишине. Нет больше комфорта, как нет и спокойствия. Просто кажется, что об этом лучше не говорить.

— Пойдем к Хагриду, — предлагаю я через какое-то время. Я так долго не разговаривала с Хагридом, то есть я конечно же вижу его в школе, но мы с ним больше не разговариваем по душам, как раньше; с тех пор, как я узнала о своей беременности. Ал видится с ним намного чаще. Полагаю, они с Алом близки, учитывая, что он крестный Альбуса. Раньше я часто навещала его, но, похоже, в этом году изменилось все, даже мои отношения с Хагридом.

Хагрид открывает дверь и широко улыбается, видя меня на пороге.

— Роззи! Скорпиус! Рад видеть вас, эх! — он обнимает меня и подталкивает нас со Скорпиусом внутрь. В хижине Хагрида стоит запах сырого мяса, и я вижу, что Скорпиус тоже унюхал его по тому, как он прищуривает глаза. А затем я замечаю, как огромный пес Хагрида по кличке Гамлет в углу расправляется с большим стейком. Запах вызывает тошноту, но я стараюсь игнорировать его. — Будете чай?

— Мне бы не чаю, — отвечаю я, — а, возможно, воды?

Скорпиус вежливо принимает чашку чая, а Хагрид наливает в огромный стакан размером с ведро воду. Я не рискую прикоснуться к кексам, выложенным на тарелке — поскольку у меня было достаточно возможностей попробовать стряпню Хагрида. И пусть у него золотое сердце, но готовить он совершенно не умеет.

— На днях разговаривал с твоей мамой, Роззи, — начинает Хагрид. — Она рассказала, как так вышло, что скоро они с твоим отцом станут «бабушкой и дедушкой»!

Хагрид любит вспоминать о днях, когда мама, папа и дядя Гарри были в Хогвартсе. Думаю, он все еще воспринимает их моими ровесниками, а не родителями или бабушками-дедушками. Мне всегда нравилось, когда Хагрид заводил разговоры о детстве моих родителей, об их учебе в Хогвартсе. Он иногда рассказывает о том, о чем мама с папой предпочитают «забыть», когда делятся воспоминаниями. Например, тот факт, что мама лишила Гриффиндор пятидесяти баллов на своем первом курсе.

— И Гарри тоже, и Невилл Лонгботтом! Сто пятьдесят баллов за одну ночь. У бедного Гарри тогда было тяжелое время — пришлось даже отправиться со мной на отработку, да и остальным тоже! Даже твоему отцу, Скорпиус! Всех застукали за пределами спален после отбоя. Но в конце года им дали баллов. Дамблдор наградил их в конце года. Великий человек Дамблдор, великий человек!

Я слышала эту историю и раньше, но никогда не знала, что маму лишили пятидесяти баллов. Скорпиус говорит, что тоже слышал эту историю, как и слышал то, что «во всем была вина Поттера», и что именно через это его отец лишил Слизерин заработанных баллов.

— О, у меня кое-что для тебя есть, — произносит Хагрид и начинает копаться в шкафу. — Знаю, что не должен отдавать до того, как родится ребенок, но я просто не могу устоять!

Это маленький серебряный медвежонок. Та вещь, получив которую, вы никогда не забудете этот день.

— Хагрид, он чудесен, — говорю я и крепко его обнимаю. — Мне так жаль, что я не смогу больше с тобой видеться…

— Чепуха! — машет рукой Хагрид. — Я знаю, что должно тебя волновать больше, чем я! Просто сосредоточься на этом ребенке! Не могу уже его дождаться!

— Его? — я переглядываюсь со Скорпиусом.

— Я же говорил тебе, что это мальчик, — самодовольно произносит Скорпиус.

— Э, единственная причина, по которой я сказал, что это мальчик — в том, что Джеймс Поттер сегодня забегал ко мне, чтобы сделать ставку, что будет девочка! И я подумал, что он знает нечто, чего не знаю я, — хихикнул Хагрид.

— Ничего он не знает, — твердо произношу я. — Просто догадывается.

Хагрид заставляет нас вернуться в школу, потому что не хочет, чтобы мы бежали в темноте. Кроме того, напоминает, что нам стоит подготовиться к экзаменам, которые начнутся уже завтра. Словно я могу об этом позабыть.