Delicate (ЛП)

Мы все пакуем чемоданы перед тем, как отправиться в обратный путь. Мысль отдает сюрреализмом, но я больше никогда не вернусь сюда. Это мои последние каникулы в Хогвартсе. Моя последняя ночь в спальнях Гриффиндора. Я никогда не перейду на следующий курс, не пойду на гриффиндорскую вечеринку. Больше не буду играть в квиддич на стадионе. Больше никогда не надену школьную форму. Технически я уже больше и не гриффиндорка. Словно само мое существование будет стерто из памяти Хогвартса. Мое имя не появится в списке выпускников в следующем году… и все будет выглядеть так, словно я никогда сюда и не ходила.

Я спускаюсь на праздничный ужин, пока не разревелась окончательно, потому что если я заплачу, то никогда уже не остановлюсь. И закончу я печально — на полу спальни, цепляясь за ножку кровати. Или же, в качестве альтернативы, запрусь в ванной, рожу там ребенка, и буду жить, питаясь пастой и шампунем, как и планировала изначально.

Праздник довольно необычен. Флитвик убрал четыре стола, и все сидят на полу. Невозможно сказать, кто и из какого факультета, потому что все сидят вперемешку. Это похоже на обеденное время, когда все вместе сидят, едят и смеются. И я буду наслаждаться этим, потому что на самом деле это мой последний шанс побыть семнадцатилетним ребенком.

Я усаживаюсь на свободное место рядом со Скорпиусом, который жарко спорит с соседом по спальне Бриггсом о квиддиче.

— Уимборгские Осы великолепны, говорю тебе, — Скорпиус практически кричит. — Скажи мне, летает ли хотя бы один из Пушек Педдл так же отлично, как Улиак…

— Джеймс Поттер?

Джеймс стоит над нами, ухмыляясь и держа в руках лист бумаги. Ал вскакивает с пола, вырывает лист из рук Джеймса и бегло читает. Затем он запрыгивает на Джеймса и ерошит ему волосы. Вот, что делают глупые мальчишки, когда счастливы.

— ТЕБЯ ВЗЯЛИ?! — кричит Ал. — Черт возьми, я знал, что ты сможешь! Ты уже сказал папе?!

— Я только что получил письмо! — смеется Джеймс, сталкивая брата. — Дамы и господа, вы смотрите на нового запасного ловца Пушек Педдл!

— Пушек Педдл?! — кричу я. — Ты станешь у них ловцом? Я не знала, что ты пробовался!

— Я держал это в тайне, — говорит Джеймс, и вокруг него начинают собираться люди. — Не хотел говорить на тот случай, если…

Он умолкает, когда народ начинает его поздравлять. Ал, похоже, так же взволнован, как и Джеймс.

— Мой брат! В Пушках! — кричит он.

— Это здорово, — счастливо произносит Дженни. Она только пришла, но ей уже успели рассказать последние новости.

— Великолепно? Это… это… — Ал изо всех сил пытается описать, насколько это великолепная новость, но слова так и не находятся. Поэтому вместо этого, он просто хватает Дженни и целует ее. — Вот так здорово… но не так хорошо, как это!

Некоторые переключаются с Джеймса, чтобы взглянуть на Ала и Дженни. Дженни в шоке смотрит на Ала. Сложно сказать, понравилось ли ей, или же она собирается заехать тому по физиономии. Возможно любое развитие событий.

Но она целует его в ответ. Слава Богу. Я больше не могу выносить их ссоры.

— Вау! Ал! — произносит Джеймс. — Вот так способ лишить меня заслуженного внимания!

Это самый лучший праздник. Возможно потому, что для меня он последний. Или быть может, потому что мы наконец-то все счастливы. Я не знаю, что делает меня счастливее — тот факт, что Джеймс будущий ловец Пушек Педдл, или же то, что Невилл сообщает нам, что он будет деканом Гриффиндора и в следующем году, или же что Ал был выбран Невиллом старостой мальчиков, или же что Дженни и Ал наконец-то вместе. Или, быть может, смесь всего этого.

Должна признать, что несмотря на то, что меня дважды унизили перед школой, мои родители расстались и снова сошлись, я потеряла деда, забеременела и рассталась со Скорпиусом Малфоем, этот год лучший из всех, что у меня были.

И завтра все это подойдет к концу.

========== Глава 33. Область дискомфорта ==========

— Мама, а правда, что рожать ребенка больно? — спросила я у матери. Мы как раз увидели малышку Люси в больнице, и тетя Одри выглядела так, словно кто-то ударил ее по голове жирной сковородой, перед этим приложив круциатусом.

— Нет, — ответила мама, — гораздо хуже.

— Она преувеличивает, — заверил меня папа.

— Прости что?! — мама обошла папу вокруг, гневно сверля взглядом. — Когда ты родишь два арбуза из своего ты сам-знаешь-чего, только в этом случае ты сможешь сказать, что я преувеличиваю!

— У меня нет сама-знаешь-чего…

Папа никогда не понимал, в какой момент надо заткнуться.

— Верно! Роза, когда мне было восемнадцать, Беллатрикс Лестрейндж пытала меня круциатусом, и я с уверенностью могу сказать, что это было похоже на день в спа-салоне в сравнении с родами! Когда-нибудь, ты и сама это поймешь…