Деликатная проблема (СИ)

— Позвольте мне немного рассказать о себе, — говорит он, когда за Фирузой закрывается дверь. — Мне тридцать шесть лет, из них последние четыре года я работал в разных филиалах нашего предприятия сначала в Болгарии, потом в Азербайджане. В России до этого дня я был всего лишь один раз, и в связи с этим еще не знаком со спецификой работы охраны труда в вашей стране, поэтому вначале мне придется много обращаться к вам за помощью. Господин Коль вкратце рассказал мне, чем занимается каждый из вас, но, как вы понимаете, мне этого недостаточно. С сегодняшнего дня я бы хотел отдельно встретиться с вами лично, узнать, чем вы занимаетесь, что вы думаете по поводу своей работы, как вы относитесь к новым возможным изменениям, ибо последние, уверяю вас, обязательно будут. Надеюсь, мы с вами поладим, если же нет — незаменимых не бывает.

Мои брови поползли вверх: вот так начал. Воцарилось неуютное молчание.

— Господин Леманн хотел сказать, — приходит на выручку Коль, — что у нас с ним разные подходы к работе, и, вероятно, вначале вам придется друг к другу привыкнуть, но я уверен, что вы сработаетесь. Может быть, у вас есть к нему какие-нибудь вопросы?

Возвращается Фируза. Леманн принимает у нее чашку, благодарно кивает и садится прямо в центре кабинета с видом никуда не торопящегося человека.

— О каких изменениях идет речь? — спрашивает со своего места Утюжкова.

— Пересмотр обязанностей, — откликается Леманн, — сфер ответственности, сроков работы.

— А что с ними не так?

Леманн бросает на нее тяжелый взгляд. Он вообще весь тяжелый: и поступью, и словами, и голосом, и даже, кажется, самим характером.

— Я бы расширил ответственность каждого из вас под подпись. К примеру, взять договоры, — Марина бледнеет, — человек, который за них отвечает, должен вести их с самого начала до самого конца. Если вдруг выясняется, что этим человеком был совершен просчет, значит, он должен понести за это ответственность. И это касается каждого направления работы. Мы формализуем обязанности каждого из вас, чтобы все имели четкое представление о своей сфере ответственности.

— У нас не такая работа, которую можно взвесить и четко разделить по количеству людей, — подаю я голос, — нам часто приходится взаимодействовать, к тому же возникают форс-мажоры, для решения которых нужно привлекать несколько человек.

Меня буквально пригвождают взглядом к полу.

Глава 18

— Разве я запрещал вам взаимодействовать? Или говорил, что форс-мажоры будет решать только один человек? Если вдруг возникнет необходимость решать задачи в команде с кем-то еще, ставите меня об этом в известность через официальную переписку с указанием проблемы и перечислением людей, которые ею занимаются. После решения проблемы также официально отписываетесь с указанием, кто конкретно предпринял какие шаги для ее разрешения. По-моему, все очень просто.

А по-моему, все стало куда как сложнее.

— У нас и так много бумаг и отписок, — неожиданно поддерживает меня Утюжкова, — мы только и делаем, что пишем отчеты — отправляем письма, пишем отчеты — отправляем письма. Если еще и вот это добавится, — она машет рукой в сторону нового, — когда нам работать?

— Мой подход как раз и направлен на то, — с нажимом говорит Леманн, — чтобы расставлять приоритеты, фокусироваться на первостепенных задачах и не тратить попусту время на то, что на данный момент не является не то что важным, но и требующим какого-либо маломальского внимания. К примеру, я не потерплю, чтобы на обзвон и сбор информации по состоянию Тура был убит весь день, в то время как можно было бы выехать в поле и получить эти же данные непосредственно на месте за несколько часов.

Меня так и подмывает взглянуть на Карпушкина — ибо только полный дурак не уловил бы жирный намек в его сторону, — но я сдерживаюсь.

— Завтра в десять у нас будет совещание, — подытоживает Леманн. Он залпом допивает кофе и встает со стула, на котором сидел, вольготно закинул одну длинную ногу на другую. — И впредь так будет каждую среду. Надеюсь видеть всех присутствующих в полном составе. И еще, будьте любезны подготовить список вахтовых сотрудников своего отдела, работающих непосредственно на площадке, и поставьте их в известность по поводу завтрашнего совещания, устроим АКС.

На этой ноте Леманн и молча внимающий его словам Коль покидают кабинет. Уже у самой двери наш новый начальник несколько небрежно бросает пустой стаканчик из-под кофе в урну.

— Ого! — присвистывает Майка. — По мне будто поезд проехал.

— Возмутительно! — злится Утюжкова. — Совещаний нам тут только не хватало!

— А если мы работаем с другим отделом? Их же не будут наказывать, если они что-то не сделали, — оправдывается Марина.

— Так, успокойтесь! — Карпушкин машет рукой. — Мы все знали, что Коль уходит и на его место придет новый человек, а новый глава — это новые порядки. Значит, просто немного… реорганизуемся. Мы привыкнем.

Кажется, он сам не верит в то, что говорит. Тон, во всяком случае, весьма неубедительный.