Делион. По следам древней печати

— Треклятье, — выругалась Мерьи и даже в темноте, юноша смог понять, что женщина смотрела на него.

Он чувствовал, как пряди ее волос спадают ему на плечи, невинно и по-детски щекотав его. На своей щеке, пастух чувствовал крепкое теплое дыхание Клоповницы.

— Они заблокировали выход, — едва слышимым шепотом промолвила Мерьи.

Она разжала свою руку на кисти мальчика и взялась обеими своими руками за меч, который они нашли в катакомбах. Флавиан понимал, что без боя им не вырваться на волю, однако его коленки предательски тряслись и более всего он сейчас боялся встретиться лицом к лицу с этими тварями, полусгнившими, с желто-черными зубами и с обвисшими на скелете лоскутами кожи, эти твари, что некогда были могучими властелинами этих земель. Юноша сам не понимал, как, но Мерьи вычислила страх мальчика и предложила более разумную альтернативу.

— Мы можем выманить их в другой тоннель, — сделала предложение воительница. Это рискованно, ведь шум может привлечь и других восставших.

В этом доводе был голос разума. Однако, он нравился Флавиану чуть больше, нежели прямое столкновение с мертвецами. Как это часто бывает, из двух зол пришлось выбирать меньшее. Пастух согласился со словами Мерьи и вот, такой долгожданный выход из катакомб так их дразнивший теперь стал для них недосягаем. Словно ты шагаешь, умирающий от жажды в жаркой и беспросветный пустыни и видишь перед собой оазис, который с каждым шагом и не думает приближаться к тебе.

Этот план тут же сорвался. Потеряв самообладание и лишившись осторожности, путники наткнулись на одного из восставших, видимо того самого, которого они пропустили до этого в другой проход. Флавиан отшатнулся от зловония и позабыв об осторожности закашлялся от удушающего запаха, исходящего от мертвяка.

— Вот Бездна! — выругалась Мерьи и тут же послышался противный и зловещий хрипящий звук из гортани восставшего.

Флавиан даже и не понял, что стало происходить. Послышался металлический скрежет меча о кости восставшего, но убить его одним ударом у Клоповницы не получилось. Раздался предсмертный хрип восставшего, медленно и натужно переросший в самый настоящий крик, от которого у Флавиана начало закладывать уши.

Он прилип к холодной стене и приложил свои ладони к ушам, лишь бы не слышать эти ужасные звуки. Юноша даже и не подумал, что этот крик привлек к ним ту самую толпу, что ненароком сторожила потайной выход из катакомб.

Пастух зажмурился, он почувствовал, как к его горлу подступает ком. Все смешалось — терпкий пот от его рубахи заглушался вонью давно прогнившего теле мертвяка, а до селе хмельной запах теперь наполнился могильной вонью. Руки предательски тряслись, Флавиан хотел бы исчезнуть отсюда в мгновение ока, он снова проклинал тот самый день, когда в Утворте появился мальчишка Рими, передавший ему печать.

Его взяли за грудки и начали с силой трясти. Флавиан и позабыл, что рядом с ним была Мерьи, ведь хват был такой силой, что ее можно было принять за мужчину.

— Флавиан! — теперь Мерьи не побоялась кричать, ведь восставшие короли слышали эти громкие звуки боя. Бери меч в руки!

"Меч", — смаковал это слово на языке пастух, но оно оказалось таким горьким, что он выбросил его из своей головы. "Какой еще меч?"

— Ты слышишь меня, мальчик? — но Флавиан предпочитал ее не слышать, зарываясь еще глубже в своей собственный ментальный кокон, что он выстроил за последний месяц.

Сколько это продолжалось неизвестно, ведь юноша потерял счет времени. Бездонная и всеобъемлющая темень сожрала его с потрохами, казалось, что реальный мир отодвинулся от него толстой и непробиваемой стенкой. Возможно, что все кончилось бы тогда там, в катакомбах, однако Мерьи понимая, что терять уже нечего, нашла выход из ситуации.

Флавиан на подсознательном уровне уловил запах кремня, а затем и сильную вонь промасленного факела. Свет тут же ударил его в глаза, которые уже отвыкли от столь яркого пламени.

— Держи, а я разберусь с ними, — Мерьи кивнула в сторону толпы, что жадно двигалась к ним, и все же женщина решила передать мальчику меч.

Пастух даже не задумываясь, взялся за рукоятку этого тяжелого оружия, ощутив себя если не в безопасности, то хотя бы, не таким беззащитным как раньше. Он принял у Клоповницы и факел, теперь обе его руки были заняты этим средством защиты.

— Отвернись, — приказала ему женщина. — Я буду обращаться.

Флавиан понимающе кивнул и сглотнул ком, застрявший у него на подходе к горлу. Но этот ком даже и не думал исчезать и вдруг, из-за него юноше словно бы стало сложнее дышать.

— Если что, защищайся мечом, — произнесла Мерьи.