Не далее как этим утром я думала о том, что по возвращению в Степлтон притворюсь перегревшейся на солнце, попрошу отчима выгулять Пипу. Он не откажет – только не после того, как я весь день возилась в саду его матери, – чтобы точно не встречаться с «этим».
Теперь знала: собаку выведу я сама.
Не успела я поразиться смене собственного настроения, как услышала окрик:
– Меган, идем пить чай. Пирог уже на столе!
– Иду.
И, снимая перчатки, я продолжала удивленно замирать сердцем –
Этот день он с уверенностью мог бы назвать худшим – он постоянно видел Меган, но не мог к ней приблизиться. Видел, как она вышла с отчимом на рассвете, села в машину, и они вместе укатили к югу от города. Ему пришлось спешно арендовать авто, активировать маячок, который он накануне бросил ей в сумочку, рулить по незнакомым дорогам. И все для того, чтобы потом несколько часов без еды и воды, не имея возможности из-за наличия других людей войти внутрь, скрытно ошиваться под чужим забором.
Он привык действовать, планировать, приступать, исполнять.
Но в этот раз Дрейк связал его по рукам и ногам так, что не выпутаться. Ни лжи, ни силы, ничего… Только слова. А Мег выскальзывала из ладоней, как юркая серебристая рыбешка.
Утекало время; перегревалась от солнца непокрытая голова. Хотелось пить.
Но он не мог покинуть пост. Одна возможность, один шанс может решить все.
Ждал, что она выйдет за калитку прогуляться, – не дождался.
Вечером, по пути назад, старался держаться неприметно – слежку в совершенстве освоил давно. Теперь смотрел, как Меган и ее приемный отец закрывают машину во дворе, как берут покрытые полотенцами корзины, направляются к подъезду.
И физически страдал, потому что утекало время. Потому что бездействовал.
Один шанс – это все, о чем он просил.
Темнело небо; зажигались окна в доме, а он все стоял. Солдат со связанными руками, влюбленный мужчина, не имеющий возможности выразить чувства. Человек, которому лгать нельзя и правду нельзя тоже. Хмурый, сосредоточенный, молчаливый, ждущий.
«Посадить в машину насильно? Ведь можно напугать совсем немного лишь для того, чтобы просто поговорить? Без спешки, без опасения, что сбежит…»
Дэлл прокручивал в голове сотый по счету план, уже до того многократно отброшенный, перебирал идеи, как бесполезный хлам, злился на себя, изнывал от бессилия.
Когда вдруг увидел Мег с собакой на поводке, вышедшую из подъезда. А ведь был уверен, что этим вечером она точно не выйдет.
И еще она крутила головой – искала его. В открытую, не прячась.
И он, не веря собственной удаче, шагнул из тени дерева вперед.
– Одна встреча. Завтра, – сообщили ему коротко. – И на людях, ясно?
Он смотрел на нее с замиранием. Здесь она пользовалась совсем другими духами – он втягивал нежный аромат, как пьют дорогой виски, – одна нота вкуса за другой.
– В два, у подъезда. А сейчас за мной не ходи.
Она быстро зашагала прочь – собака впереди, как мелкий довольный вихрь.
Меган ни разу не оглянулась, хотя, он был уверен, спиной чувствовала его взгляд.
Дэлл впервые прикрыл глаза и медленно расслабленно выдохнул – вот он, его шанс.
Один. Как пуля в револьвере перед самоубийством.
Он либо сможет забрать ее домой, либо…
Мозг скрипел с трудом – сказывалось перенапряжение последних часов. И еще отсутствие со вчерашнего дня еды и воды. По пути в квартиру, которую снял по объявлению, Одриард собирался отыскать место, где кормят.
– Ты всегда здесь жила?
– Да, эта квартира досталась маме от ее родителей. Удачное место, большой парк рядом.
Они шагали бок о бок, и Дэлл испытывал невероятный душевный подъем. Вот он – их день, сегодня все обязательно получится, потому что он все продумал. Настолько, насколько это возможно в «полевых» условиях. А парк действительно хороший, большой. Стадион чуть поодаль, а если свернуть на лесные дорожки, то тянется почти бесконечно.
Сейчас они шли к выходу с обратной его стороны, туда, где тихий пригород превращается в шумный центр. Именно там он вчера приметил одно интересное местечко.
– Я так и не спросила, как тебя зовут.
Этого вопроса он ждал. И знал, что попадет в тупик.
Дождался.
– А какое имя мне подходит?
Жара. На Меган симпатичная желтая блузка и серая юбка-карандаш, в которой она выглядит строго и чертовски привлекательно. Он обязательно настоит на покупке нескольких юбок по возвращению. И снова ее волосы скручены в узел на затылке, но осталась пара шаловливых прядей у лица, которыми он любовался. Так хотелось отобрать их у ветра и осторожно заправить за аккуратные ушки.
– Просто сказать не можешь?
– Будет неинтересно.
Он бы сказал. Но не мог.
– Ладно, хорошо. Роланд?
Одриард улыбнулся. Почему-то от ее предположения стало весело.
– Почему Роланд?
«Ну, мужественно, дерзко», – читалось в ее глазах.
– Нет. Еще попытки?
– Винсент?
Теперь скривился он. Винс – сопливый мальчик, прикидывающийся крутым мужчиной.
– Хм, Кристоф? Пэйт? Дэйл?