Дело 23011226 - Не ту страну назвали Гондурасом, или Империя зверей

Ни на первый, ни на второй, ни даже на третий взгляд археолог и его мазохистские наклонности к теме “революции и о человеке в водовороте революции” не имеют никакого отношения, связь между ними и основным сюжетом настолько тонка и мала, что далекое-далекое прошлое, да и читатель, даже не почувствует, если ее разорвать и убрать археолога к чертовой матери. Он не дополняет, не объясняет основные события, даже почти не анализирует их. И хотя в сумме все сцены с его участием дают немалый вес и объем, они с каждым разом не только не стараются хоть как-то переплестись с общей тематикой, но все дальше и дальше отклоняются от нее. Вот и спрашивается: а на хера? С таким же успехом в прелюдии можно было бы запихнуть что угодно: текст песни “Ранеток”, монолог Петросяна о подтяжках, сценарий немецкого порнофильма, рассказ о системе прямого и обратного трубопровода теплосети, заметки о ядерной физике или свежий анекдот. Не разумнее ли было уделить больше внимания теме “революции и о человеке в водовороте революции”, а не удовлетворять свое неумное желание к спариванию двух персонажей? На худой конец высказывания Вашингтона, Джефферсона, Пейна, Робеспьера, Боливара, Ленина, Троцкого, Кастро, Че Гевары и прочих отображали бы суть проблематики куда четче и яснее и были бы полезнее, чем плаксивый археолог-наркот, портрет и образ которого совершенно не понятен и размазан соплями и сахаром.

События далекого-далекого прошлого тесно вращаются вокруг троицы главных персонажей: Аддар, освобожденный гладиатор, молодой, горячий дурень, оттеняющий его дурость зрелой рассудительностью и опытом Мэйо, и адский боевой карлик Грашт, грубая и прямая сила, своеобразная честь, порядок, совесть, доброта и житейская мудрость, который очень напоминает простого русского слесаря, поэтому я буду звать его дядя Коля. Есть еще Лентари, возлюбленная Аддара, есть Джерд, якобы главный говнюк, а еще есть куча второстепенных персонажей, которые возникнут по ходу повествования, и многие из них настолько запоминающиеся и важные, что, на мой взгляд, даже не достойны имени. Нет, я не хочу сказать, что персонажи плохи. Один дядя Коля чего стоит. Персонаж отличный, просто кладезь эпичных фраз. С первой строки своего появления бьет колоритом и создает четкий, емкий образ, которому следует на протяжении всего повествования, чего нельзя сказать о Мэйо и тем более об Аддаре. Для создания крепкого ядра не потребовались километровая биография или галиматья из переживаний, раздумий, метаний и эмоций, хватает нескольких коротких штрихов и очередной эпичной фразы, чтобы выразить всю полноту его душевного состояния. Дядя Коля является примером понятных, хорошо проработанных и натуральных персонажей, в которых поверишь и ради которых, собственно, продолжаешь читать. Таких в повествовании есть, но очень немного, от них действительно чего-то ждешь, что они украсят собой роман и привнесут живости. Но автор распорядился иначе и загнал их всех на десятый план, либо вообще увел за кадр.