Дело Арбогаста

— Она очень хорошо выглядела: красивая и приятная молодая женщина в платье ледяного цвета с синим отливом.

— Вы взяли ее и предложили отправиться в увеселительную поездку по Шварцвальду?

— В точности так. Через Мюнзвайер я поехал до самого Шенвальда. А на обратном пути мы поужинали в Триберге, в ресторане гостиницы “Над водопадом”.

— И что же вы ели?

— Сперва суп с клецками, потом говяжий рулет с кольраби. На десерт — мороженое-ассорти с сиропом. Знаете, в таких серебряных креманочках.

Судья кивнул.

— И наверное, пили?

— Да. Конечно. Она — четверть литра вина, это был Троллингер, а я две кружки пива. После еды я заказал себе рюмку коньяку, а она возьми, да и воскликни: “Мне тоже!

Арбогаст помолчал и с отсутствующим видом усмехнулся. Катя Лаванс отчетливо представила себе мгновенье, в котором Мария почувствовала, будто рюмка коньяку, это именно то, что надо. Еще перед этим, пояснил Арбогаст, госпожа Гурт заявила, что денег у нее нет, и предложила ему купить у нее за шесть марок ее сумочку. Ей не оставалось ничего другого, подумала Катя Лаванс.

— Я купил у нее сумочку, — сказал Арбогаст.

— Это и была сумочка, которую вы позже подарили жене?

— Да.

— Ну и что произошло дальше? Вы еще куда-нибудь поехали?

— В “Ангел”. Это в Гутахе.

— А, строго говоря, зачем? Арбогаст, усмехнувшись, покачал головой.

— Думаю, нам не хотелось разъезжаться по домам.

— Понятно.

Судья вопросительно посмотрел на своих заместителей — и действительно, один из них, Северин Маноф, взял слово:

— Что вы там заказали?

— Она — колу. А я еще одно пиво.

Маноф кивнул. Пауль Мор, сумевший найти свободный стул только в глубине зала, потому что все зарезервированные для прессы места оказались уже заняты, когда он попал в зал, сейчас принялся, водя пером по бумаге в чистом блокноте в линейку, подчеркивать типографским способом нанесенные линии, делая их все жирнее и жирнее по мере того, как Арбогаст продолжал свой рассказ. По дороге к машине Мария Гурт взяла его под руку и с оглядкой на чудесную погоду произнесла: “Когда святые маршируют!”

— Что она имела в виду?

Этот вопрос задал снова Маноф. Арбогаст пожал плечами.

— Продолжайте.

В машине она сама проявила инициативу, заявил Арбогаст.

— В каком смысле?

Поцелуи, ласки, прикосновения.

— Ну, как водится.

Где-то между Гутахом и Хаусахом он съехал с дороги на какой-то луг.

— И что же?

— Госпожа Гурт начала раздеваться.

До этих пор Арбогаст хоть и запинался, но не слишком, правда, говорил он все тише и тише. А сейчас и вовсе умолк.

— Минуточку, господин Арбогаст!

Председатель суда, посовещавшись с заместителями, объявил свое решение: несмотря на то, что дальше речь пойдет о подробностях интимных отношений, публика из зала суда удалена не будет.

— Я придерживаюсь того мнения, что на дворе 1969 год и взрослые люди имеют полное право остаться в зале. А вот несовершеннолетних прошу покинуть помещение.

Двое подростков поднялись с мест и вышли. Линднер еще раз окинул внимательным взглядом остающихся в зале и кивнул Арбогасту, разрешая ему продолжить.

— Первый акт был коротким и нормальным, — сказал тот и вновь замолчал.

Клейн не сводил глаз со своего подзащитного, а тот сейчас поглядывал на свои сложенные на столе руки. И продолжал усмехаться, словно не замечая, что на него уставились сотни глаз и что любое его слово, любой жест будут замечены, взвешены и оценены; его сейчас окружало, его сейчас окутывало прошлое, наплывая как грозовая туча, и, может быть, впервые адвокат понял, каково жилось все эти годы Арбогасту в одиночной камере — наедине с тем, что произошло в тот злополучный вечер.

— Я предложил одеться и разъехаться по домам, — еле слышно произнес Арбогаст.

Анагар Клейн краешком глаза заметил, как Катя Лаванс буквально пожирает взглядом его, сидящего к ней спиной, подзащитного. И медленно смахивает прядку со лба. Клейна позабавила мысль о том, что во всем зале только ему одному известно, что она в парике.

Прокурор прочистил горло.

— Можно мне зачитать вам, господин Арбогаст, что произошло далее, по мнению судебно-медицинского эксперта на первом процессе господина профессора доктора Маула?

Ансгар Клейн пробуждался от приятной спячки и вопросительно посмотрел на прокурора. Куртиус выложил на стол папку, не сводя взгляда с обвиняемого, который под этим взглядом заметно заерзал. Клейн подумал, не выразить ли протест по поводу зачитывания экспертизы, но решил воздержаться от этого.

— “Обвиняемый, — зачитал прокурор, — предположительно обрушился на госпожу Гурт, нанося, ей удары по лицу и, в частности, по носу, вследствие чего та обратилась в бегство. Обвиняемый, судя по всему, кинулся следом за нею и ударил ее по темени. Под его ударами она упала наземь, а он обвил и сильно сдавил ей шею петлей. После чего обвиняемый перевернул женщину и полностью раздел. Он укусил ее в правую грудь и в живот. Вслед за чем вступил с ней в половые сношения, продлившиеся весь период ее агонии, составивший от трех до восьми минут и, очевидно, не прервавшиеся с ее смертью”.