Дело Бейлиса и миф об иудейском заговоре в России начала XX века

В чистом виде обвинение в ритуальном убийстве прозвучало в 1235 году в немецком городе Фульде. В тот год на Рождество, когда мельник с женой были в церкви, у них сгорела мельница, а с нею пятеро сыновей. Жители Фульды обвинили иудеев в том, что, прежде чем устроить пожар, они умертвили детей, перелив их кровь в специальные восковые сосуды для некоего обряда или снадобья. Двадцать восьмого декабря 1235 года тридцать четыре иудея из Фульды были убиты — по одним свидетельствам, разъяренными горожанами, по другим — крестоносцами, — став первыми известными нам жертвами обвинений в ритуальном убийстве. Кто пустил лживые слухи об использовании евреями человеческой крови в ритуальных целях, неизвестно. Возможно, тут дело в распаленном воображении жителей Фульды, а может быть, местные жители услышали эту клевету от проходивших через город в 1235 году крестоносцев.

Правители европейских стран быстро осознали, какую опасность для государства таит в себе новый миф. Фридрих II, император Священной Римской империи, попытался искоренить легенду, разжигавшую ненависть к иудеям, и утихомирить разгневанных; за помощью он обратился к крещеным евреям, но с противоположной, чем у Томаса Монмутского, целью. В 1236 году, через несколько месяцев после резни в Фульде, император созвал со всей Европы евреев, перешедших из иудейской веры в христианскую. Ни в одном священном иудейском тексте они не обнаружили «жажды человеческой крови». Опираясь на их суждение, Фридрих объявил фульдских иудеев оправданными и запретил своим подданным впредь выступать с такими обвинениями. За императорским эдиктом последовала булла папы Иннокентия IV, в которой обвинения в ритуальных убийствах были названы лживыми. Однако с того момента, как этот вымысел поселился в сознании людей, остановить его распространение не мог никто, даже наместник Христа на земле, при всей его предполагаемой непогрешимости.

Голубев не ведал о своем предшественнике Томасе Монмутском, но, по всей видимости, был знаком с псевдонаучной антисемитской литературой, ходившей по России, а значит, и с историей пяти умерщвленных в Фульде братьев, а также Андреаса Окснера, убитого в 1462 году, и Симона Трентского, убитого в 1475 году мальчика, случай которого закрепил основные черты обвинений в ритуальных убийствах и утвердил мотив христианской крови, якобы используемой евреями для приготовления мацы на иудейскую Пасху. Голубев, разумеется, слышал и о скандальных случаях последних тридцати лет — почти все они произошли на Западе.

Утверждение о ритуальных мотивах убийства Андрея Ющинского вскоре заставит Запад осудить царизм за то, что тот скатывается к средневековым предрассудкам и жажде мести. Однако в пылу негодования многие на Западе забыли, что в самых «цивилизованных» частях Европы незадолго до того наблюдался мощнейший за последние триста лет всплеск обвинений иудеев в ритуальных убийствах. По достоверным подсчетам, за 1891–1900 годы в Европе было зафиксировано 79 случаев такого рода, когда обвинения в ритуальном убийстве дошли до властей и широко распространились среди населения. Из них всего пять инцидентов произошли на территории Российской империи. Больше всего таких случаев было в Австро-Венгрии (тридцать шесть) и Германии (пятнадцать). Причем лишь в единичных случаях эти дела рассматривались в суде. В 1879 году в Кутаиси девять иудеев были обвинены в убийстве шестилетней девочки. В 1882 году в Венгрии прогремело Тисаэсларское дело: сторожа синагоги обвинили в убийстве четырнадцатилетней девочки-служанки. В 1891 году в Ксантене (Пруссия) мясник-еврей был обвинен в убийстве пятилетнего мальчика, найденного с перерезанным от уха до уха горлом. В 1899 году в Польне (Богемия) двадцатидвухлетнего подмастерья сапожника судили по обвинению в убийстве девятнадцатилетней швеи. В 1900 году в Конице (Пруссия) еврейского мясника и скорняка обвинили в убийстве и расчленении восемнадцатилетнего гимназиста.

За исключением процесса в Польне, который привел к двоякому результату (обвиняемого осудили, но государство официально опровергло утверждение о ритуальных мотивах), остальные процессы закончились оправданием подозреваемых. При этом в XVIII–XIX веках ни в одной европейской стране правительство не поддерживало «ритуальных» обвинений.

Власти стремились удержать не в меру прыткого «студента Голубева» от подстрекательства к насилию. Они вырвали у него обещание, что по крайней мере до конца лета он не предпримет никаких действий, которые спровоцировали бы агрессию в отношении евреев. Помощник начальника Киевского охранного отделения в середине апреля докладывал начальству:

…У нас все благополучно. Голубев поутих. Решили они отложить свое выступление до отъезда государя из Киева [в августе царь планировал посетить город. — Э. Л.]. <…> …Бить жидов… отложили до осени.