Дело Белки

– Улетим, если ты не будешь тормозить! Вперед! Наверное, столетия, прожитые Премудрой на этой земле, уже научили ее поступать не так, как хочется, а так, как на самом деле правильно. Для меня же это была еще относительно новая наука. Чувствуя себя почти предателем, я впрягся в доставшийся мне угол перегруженного ковра и потащил его вместе с Царевной к опустившемуся на землю самолету Барса Мурзоевича. Это было что-то вроде бега волжских бурлаков наперегонки со смертью. Стоило нам с Прекрасной преодолеть первые сто метров пути, как мы заметили, что нам наперерез летит ящер Велеса. Сам Бог тоже двигался в нашем направлении, более того, непрерывно забрасывал рвущегося к нам Цинлуна, какими-то круглыми белыми снарядами. Некоторые из них даже попадали в цель. Каждый раз, когда это случалось, дракон яростно взревывал, но даже не думал развернуться к терзающему его противнику. И тут, словно, чтобы окончательно доказать всю безнадежность нашего предприятия в противоположной стороне показался дракон, которого увел за собой Серый.

– Все, Лев, дальше сам! – сказала Василиса, и пошла навстречу этой, последней напасти.

– Я не умею управлять ковром! – крикнул я ей вслед.

– Учись! – не оборачиваясь, бросила Премудрая, и я понял, что ждать от нее больше нечего. Получилось, что теперь я должен был в одиночку добраться до огрызка брошенного Котом ковра, сложить его с моим, и посмотреть получится ли у этой конструкции взлететь. О том, куда мне дальше направиться и что делать с камнями я даже не думал. Впрочем, вскоре уже и сама попытка осуществить эту задачу перестала быть актуальной. Мне надо было пройти еще метров двадцать, когда в ковер Барса Мурзоевича ударила молния. Взрыв сжег самолет, а заодно сбил меня с ног и щедро забросал комьями земли вперемешку с травой и прочей зеленью. Получилось что-то вроде экспресс-погребения с воинским салютом и единовременным насыпанием могильного холма. Если бы и сам удар оказался поточнее, то в комплект без сомнения вошла бы еще и мгновенная смерть. Но на мое счастье неизвестный громовержец промазал. Поэтому, несмотря на соблазн отлежаться под моим не состоявшимся курганом, я все же смог выбраться наружу, о чем, впрочем, тут же пожалел, увидев, кто именно в меня метил. Над поляной, ставшей ареной нашей схватки с драконами вознесся Перун. Картина была весьма величественная. Даже Цинлуны перестали нас атаковать и замерли уставившись на своего хозяина. Надо заметить он сильно изменился с тех пор, как уговаривал Велеса присоединиться к армии богов. Тогда Перун скорее выглядел чем-то вроде разудалого деревенского мужика, этаким волшебным Чапаевым, который вообразил себя верховным божеством и главнокомандующим. Теперь даже несмотря на потрепанные галифе и тельник, в нем чувствовались немалые сила, власть и величие. Возможно, этому способствовало то, что бог каким-то образом сумел оседлать Змея Горыныча. С первого взгляда было заметно, что наш трехглавый союзник не сразу покорился божественному наезднику. Тело ящера покрывали многочисленные раны. Одно крыло было помято, другое – опалено. На шеях блестели не иначе как купленные в каком-то великанском секс-шопе шипастые ошейники, цепи от которых сходились в левой руке бога. Средняя голова Горыныча была в наморднике.

– Падите ниц, непокорные! – прогремел с небес нашего могущественного врага. – Падите и трепещите!

– Поди ты сам! – огрызнулась Василиса, за что немедленно поплатилось брошенной в ее сторону молнией.

– Уймись, непокорная! – пророкотало подхватившее где-то манию величия божетсво.

– Посмотри, что бывает с теми, кто перечит Великому Перуну. Бог дернул цепи-поводья, чем заставил Горыныча резко упасть вниз. Цинлуны

огласили поляну одобрительным ревом, а мы увидели, что поперек змеиного туловища лежит опутанная веревками Баба Яга.

– Забирайте свою ведьму! – решил поиграть в великодушие Перун и спихнул старуху на землю. – Бой закончен. Люди бежали на свою сторону, но вскоре мы последуем за ними. разбиты. Я лишь возьму свои камни, а вы можете убираться. Все! Кроме тебя! Последние слова относились, конечно, к Велесу. Произнося их Перун гневно выбросил вперед правую руку. Ее указующий перст немедленно обвили сверкающие разряды начавшей формироваться молнии. Одна из ее ветвей случайно ужалила Горыныча. Ящер взревел и тут же получил жестокий удар по средней башке, нанесенный тяжелым кулаком победоносного божества.

– Цыть! Змеюга! – рявкнул Перун. – Тебя я тоже оставляю в услужении, пока не вымолишь у меня прощения. И тут случилось, что-то необъяснимое. Все три Цинлуна разом сорвались с мест и бросились на своего хозяина. Один из них ударом огромной лапы сбил его со спины Горыныча, другой встретил взвившееся в небо тело хвостом и, врезав по нему словно битой, отправил божество еще выше, где Перуна уже ждала струя пламени, выпущенная третьим драконом. Я, открыв рот, смотрел на происходящее, и вдруг рядом возник Кот.

– Не стой, Левчик, не стой! Тащи бабку на ковер и ходу отсюда.