Дело Бутиных

Молодой Стрекаловский, сопровождавший своего патрона, выглядел настоящим франтом: черный суконный сюртук с разрезанной спинкой и с бархатными пуговицами. И великолепные брюки из серого трико, суженные у колен и расширяющиеся книзу. Черный суконный жилет, белая полотняная рубашка с узкими накрахмаленными манжетами и стоячим воротником, галстук из белого шелка завязан пластроном и заколот бриллиантовой булавкой. И светлые перчатки. И шелковый цилиндр. И лакированные ботинки. Вдобавок ко всему очки в золотой оправе и камышовая трость с набалдашником из слоновой кости.

Филикитаита, увидев в первый раз в прихожей разодетого молодого раскланивающегося перед нею господина, обомлела и, отступая от него к дверям гостиной, не сразу поняла, что он просит проводить его к хозяину дома. Ей казалось, что от гостя исходит разноцветное сияние: голубое от цилиндра, белое от драгоценной заколки и черное от зеркального лака ботинок. Позже она подловила во дворе Петьку Яринского, отводившего лошадей приезжего в конюшню:

— Петь, кто ж таков нагрянул, не старый, а видный из себя? Должно, граф или князь!

— Берите выше, Филикитаита Ивановна! — ответил всезнающий Яринский, поглаживая лоснящиеся шоколадные бока лошадок. — Глянь, жеребцы-то сытые да балованные!

— А куда выше! — воскликнула набожная Филикитаита. — Неуж барона Господь послал!

— Еще выше! — и невысокий Яринский весь вытянулся стрункой, словно готовый взлететь. Лошади покосились на него, а одна даже голос подала. — Слышь, даже кони фырчат, звание свое подтверждают!

— Да кони — ладно! Выше барона кто ж будет? — призадумалась простодушная, хотя и в годах, девушка. — Прынц, что ли?

— Ага, прынц. Секретарь Хаминова Ивана Степановича. Из конторских. Князь, граф да барон, прынц со всех сторон!

И он живо повел лошадей в конюшню, зная, что у набожной Филикитаиты при случае рука тяжелая.

Что касается самого Хаминова, то он любил принимать Бутина и у себя в Иркутске. Близ Тихвинской площади у него имелся длинный дом в два этажа, достаточно просторный и для семьи и для гостей; на задах стояли надворные постройки и обширное складское помещение под привозные товары.

Многие годы, имея свое дело, при изрядном капитале, Хаминов расчетливо выбирал компаньонов для общих дел и предприятий. Он сотрудничал в торговле чаем с состоятельным купцом Кириллом Григорьевичем Марьиным, человеком старомодным, незапятнанной репутации, умеющим взять добрый куш, не поступившись честью и порядочностью. Хороший чай нередко называли «марьинским». Он был в торговых делах наставником Хаминова, и тот состоянием был во многом обязан почтенному старцу. К середине семидесятых годов каменная «изба Хаминова» стала коммерческим и культурным центром Иркутска; сам был уже в звании тайного советника. Капитал его быстро рос на дисконте векселей.

Хаминов считал компаньонство с Бутиным делом верным и прибыльным. Коммерческие отношения проверены годами. Хаминов принимал долевое участие в приобретении московских изделий для распродажи в Восточной Сибири и Приамурье: ситца, нанки, тафты, галантереи, обуви, хозяйственной утвари, а также фуража, муки, круп, сахара и прочих продовольственных товаров, — все это в большом количестве поглощалось бутинским рынком — населением приисков, заводов, служащими амурского пароходства, геологическими партиями, работниками контор, складов. Кредитование этих закупок Хаминовым при божеском проценте было выгодно и фирме Бутина, и для капитала Хаминова. И в ярмарках — Макарьевской, Ирбитской, Верхнеудинской — нередко они выступали совместно, учиняя крупные сделки на ходкие в Сибири товары. Важные услуги оказывал Хаминов фирме Бутиных в продаже золота — как казне, так и частным покупателям. Зачастую приходилось расплачиваться за кредит не империалами и полуимпериалами, но весовым золотом, и Хаминов проделывал эти операции с необыкновенным проворством, не оставаясь в убытке. Бутин казался ему гениальным коммерсантом, остро чувствующим требование момента, состояние рынка, умеющим сделать наиболее верный ход в сложившихся обстоятельствах и на полкорпуса опередить конкурента. Это было доказано ловкой и опережающей скупкой приисков на севере. И учреждением пароходства на Амуре, в горячее время присоединения новых земель. А гениальное приобретение разоренного Николаевского завода и наладка на нем изготовления железа и железных изделий, до зарезу нужных и властям и населению!

Иной раз Бутин представлялся бережливому Хаминову опасным авантюристом, стоящим на краю разорения. Все эти экспедиции, поездка в Америку за дорогостоящим оборудованием, увлечение механизмами при наличии дешевой рабочей силы, строительство, не дающее скорой отдачи — все это требовало больших средств, а следовательно — кредитов! А содержание ста тысяч рабочих и служащих! Не безмерные же капиталы у Бутиных, не намного больше миллионов, чем у него, Хаминова, — так не разбрасывайся, давай в рост, бери проценты, учитывай векселя. Вернейший доход!