Дело было в Городце

— Люди спят и ничего не знают, — буркнула кощеева нянька, глядя, как царские стражники уносят тело сына. Кот соскочил с колен Василисы и пошел за ними, периодически что-то мяукая. Вскоре к нему присоединился и петух. — Не хорошо оно, конечно. Но правильно. И провожать душа не лежит, и не проводить тело нельзя.

Костя покачал головой. Женщина держалась, не показывала виду, но было видно, что на душе у нее не так спокойно, как она пыталась показывать. Между тем царь приблизился к избушке. Та встрепенулась, после чего из под пола вновь вылезла куриная лапа и продемонстрировала всему миру все ту же оригинальную трехпальцевую фигуру.

— Эт-то что еще такое, — воскликнула Яга.

— Ой, — Василиса потупилась. Ну кто бы мог подумать, что избушка сможет не только разглядеть, как она складывала фигу за спиной, когда общалась с бабкой Матреной, да еще и научится копировать ее. — Я не специально, я не думала.

— Не думала она, — покачала головой наставница. — Избушка, кончай дурить, тут свои все. Живо встала ко мне передом, к стенам задом, пока я помело в руки не взяла.

Избушка немного подумала, потом нехотя поднялась на своих ножках и медленно, словно делая всем одолжение, повернулась. После чего также медленно опустилась обратно, принимая безмятежный вид, словно она не заколдованная постройка, а обычная времянка, где летом размещают гостей, а зимой хранят не поместившиеся в подпол овощи.

— Вась, подошел к девушке Кощей, — ты бы осторожнее со словами и жестами. В вашем мире народ привычный, а у нас ладно избушка, а если Горыныч чего учудит?

— Да я осторожно, — вздохнула девушка, — я просто не думала, что избушка настолько… живая. Ну, как-то так.

— И избушка, и кот, и мыши, и все прочие, — заверил он Василису. — Или ты думаешь, что на дворе у двух колдунов будут жить самые простые животные?

— Ну… да откуда ж я знаю, у нас вообще собака — это собака, верная, преданная, кот — это кот, в большей части случаев наглый и толстый обитатель жилья, считающий, что он главный и все ему обязаны. Мыши, крысы, птицы, прочие обитатели вполне обычные. Кто-то чуть умнее, кто-то глупый, но от них не ожидаешь, что они фиги начнут показывать. Разве что при попугаях надо осторожнее быть, а то они потом начнут повторять те слова, что ты чаще всего произносишь.

— Вась, — умоляюще протянул Кощей, только в глазах можно было различить смешинки, — ну что ты как маленькая девочка. Уже сколько времени ты с нами? Могла бы привыкнуть.

— Не так и долго, между прочим, — буркнула девушка, плотнее закутываясь в платок. Подмораживало. — К тому же сами виноваты, не рассказывали, насколько именно у вас все волшебное. Я и привыкла, что петух — это петух. Клюет зерно, топчет кур, ну, с нечистой силой может пособить изредка, но то ему положено сказками. Вон как соседские тоже надрывались.

Костя только махнул рукой, потом просто прижал к себе девушку. Что толку ночью споры спорить. Ночью надо спать, ну или чем более приятным заниматься за закрытыми дверями.

Между тем Яга и царь вошли в избушку. Костя и Василиса переглянулись и пошли за ними. Что уж там могло произойти, что тишина такая стоит? Неужто избушка перенесла доверенных ей детей на остров Буян?

Но нет. Представшая картина заставила всех улыбнуться. На полу, на припасенном одеяле, привалившись к стене, сидел Елисей и спал. В одной руке царевич сжимал простой охотничий нож, другой словно прикрывал девушку, чья голова покоилась на его груди.

— Красивая пара будет, — умилилась Яга. — Смотри мне, Елисеевич, коли на свадьбу не пригласишь…

— Проклянешь? — зачем-то уточнил царь.

— Прокляну, еще как прокляну. Одни девки в роду будут, пока не смилостивлюсь.

Государь только покачал головой. Не самая страшная угроза. Поговаривали, в Европе в одном из мелких то ли королевств, то ли княжеств-герцогств одна колдунья прокляла, так прокляла. Сто лет все обитатели проспали. И ладно бы только жители дворца, так и крестьяне тоже. Вся земля спала, колючками поросла. Принц только чудом пробился. А уж как люди изменения в мире восприняли? И иначе, чем волшбой не объяснишь, что никто еще их не захватил. А ведь могли бы. Там народ долго на пустующую территорию смотреть не станет — раз ничье, быстро присоединят к себе, словно так было.

Между тем, Елисей пошевелился, после открыл глаза.

— А чего это вы тут? Все закончилось, да? — тихо спросил он.

— Закончилось, закончилось, — покивал его отец. — Буди свою невесту.

— Ну вот, все самое интересное пропустили, — вздохнул царевич, после чего что-то зашептал на ухо девочке.

Принцесса встрепенулась, открыла глаза, потом ойкнула и отпрянула от парнишки.

— Все хорошо, ваше высочество, все свои, и никто ничего не видел, — заверил ее царь. — Теперь давайте-ка, поднимайтесь. Анна-Мария в свою комнатку может отправляться почивать, а сына я забираю домой.

— Пап, — протянул мальчика, начисто забывая о то, что обращается к правителю.

— Цыц мне, — со смехом пригрозил сыну Елизар Елисеевич. — Соседи выйдут до ветру, а тут такое. Нечего наш авторитет подрывать.