Дело было в Городце

— Поздновато тебе девчонку, — заметил Кощей. — Тебе бы вдовушка больше подошла. Могу одну просватать. Лучше жены, чем наша Матренушка, не найдешь. Лаской-заботой окружит, вниманием обеспечит. Ну и ты ей почет и уважение оказывать будешь. Подумаешь, двух мужей схоронила. Так бог троицу любит.

Василиса скрючилась за поленницей, стараясь не выпустить метлу из рук и не рассмеяться в голос. Можно было не сомневаться, кого именно пытался сосватать родичу Костя. Вот только его противник такой заботы, к сожалению, не оценил.

— Не смейся, потомок продавшихся Московии, — гаркнул он, — отдай мне принцессу. Или хуже будет всем?

— Это кому? — спокойно уточнил Кощей.

— Тебе, — обозлился рыжий, — девке, няньке твоей.

— Моя нянька тебе матерью приходится, — напомнил ему Костя.

— У меня нет матери, — рыкнул Брячислав.

Несмотря на темноту было заметно, как темная фигура покачала головой.

— Мне жаль тебя, родич, — тихо произнес он. — Отказавшись от матери, ты и от силы ее отказался. А вместе с тем и от защиты рода. Мой родственник может научить, но он не даст тебе и половины того, что могла бы дать мать.

— Ерунда, — словно от назойливой мухи отмахнулся от его слов колдун. — Все равно с ее смертью я получу все, что мне причитается.

— Если только не найдется другого наследника.

— У нее нет дочерей, — рассмеялся тот. — Ты и сам знаешь, у нее нет других детей. А тех девчонок, что могли бы найти к ней дорогу, больше нет. Я озаботился этим. Уж не думал ли ты, что я позволю силе этой бабы достаться кому-то еще.

— Мне жаль тебя, — повторил Костя.

— Лучше пожалей себя, щенок.

Псевдобоярин поднял руки, после чего резко опустил их. Двор окутала темнота. Василиса от неожиданности зажмурилась, после чего поморгала. Но чернильная ночь не собиралась растворяться. Где-то наверху, если поднять голову, можно было различить слабое мерцание — луна. Но и оно делалось все слабее и слабее. Вскоре девушка с трудом могла указать место, где находится ночное светило. А тьма все сгущалась и сгущалась.

Словно из-под воды до нее доносился голос Кости, пытавшегося что-то сделать, злорадный смех Брячислава. Потом тьму пронзила молния, другая, третья. Судя по всему, колдун бил туда, где находился Кощей. Потом задул ветер, и с каждой секундой он становился все сильнее. Девушка крепче ухватилась за метлу. Самой ей в голову не приходило ничего стоящего. Пару раз она взмахнула своим транспортным средством, надеясь разогнать зачарованную тьму, смести как сор, но ничего не вышло.

— Что же ты, Константин? — ехидно спросил его родич. — Не можешь ничего против первородной тьмы? Али просто не знаешь, что это такое? А я еще и не такое могу!

— Не хвались прежде времени, — донеслось до девушки с другой стороны. Значит, успел ее возлюбленный успеть переместиться, прежде чем их противник попытался на него напасть.

— Долго не пробегаешь, — хмыкнул Брячислав, после чего что-то забормотал.

Василиса чувствовала, что готовится очень большая пакость. Нет, это даже пакостью не назвать было, поскольку пакость — это нечто относительно мелкое. Колдун же вознамерился бить в полную силу. Как говорил юморист из того ее мира, лепешечными ударами. Значит, накроет не только подворье Кости и Яги. Заденет и соседей, до которых Брячиславу и вовсе нет дела. А тьма душила, не давала дышать, сковывала движения, подавляла. Хотелось забиться в норку к трем мышатам, в самый дальний угол и не высовываться, пока все не закончится. Она же не мышь, человек, должна что-то придумать. Но разум отказывался подчиняться.

Внезапно странные звуки прорезали темноту. Словно какой-то крик, где-то далеко. Но тьма испугалась. И вот новый вскрик, уже ближе. И слышно отчетливое «Ку-ка-ре-ку!». Еще раз, и еще. И к этому крику присоединяются окрестные петухи. Девушка каждой клеточкой тела чувствовала, что тьма заметалась, словно маленькая собачка при виде волка. И только поводок не дает ей убежать. Надо только увидеть этот поводок, оборвать его. Девушка прикрыла глаза. Сейчас от зрения все равно нет никакого проку. По улице надрывались петухи. Громче всех старался их Петя. Потом кочеты плотника и кузнеца — их дома были ближе, только сами птицы оказались заперты на ночь. Постепенно остальные тоже присоединились к этому гимну утру.

Девушка поднялась, удобнее перехватила черенок метлы. Вот, перед глазами мелькнул золотистый росчерк, пропал, вновь мелькнул, протягиваясь от особо черного сгустка к очертаниям какой-то фигуры. Мелькнула мысль, что меч или, хотя бы, нож, был сподручнее, и пропала. Василиса взмахнула метлой и ветками ударила по тонкой золотистой паутинке. Раздался громкий треск, а чародейку толкнуло на стену избы. Вася резко выдохнула и порадовалась, что всего расстояния — шаг. Иначе ей бы несдобровать. Новый дружный крик петухов, и сгусток заметался по двору, а после взмыл наверх и растаял в лунном свете.