Дело бывшей натурщицы

Мейсон направился к телефонной будке на станции техобслуживания, откуда мог наблюдать за телеграфом, и позвонил Полу Дрейку.

— Привет, Пол. Я в Рединге. Деньги Максин еще не получила. Тебе известно, где она?

— Должна подъехать с минуты на минуту. Мне звонил человек из Чико. Она там останавливалась — перекусила, попросила подкачать колеса и заправила машину. Бак налила неполный, едва хватит до Рединга. Похоже, у нее уже нет ни копейки, но виду не подает.

— Спасибо, я жду ее здесь.

— А как быть людям, которые сопровождают ее? Продолжать слежку?

— Я тебе потом скажу. Пока пусть все остается как есть. И чтобы виду не подали, когда увидят меня!

— Черт возьми! презрительно выругался Пол Дрейк. — За кого ты принимаешь моих профессионалов? Не бойся, они тебя не подведут.

Мейсон повесил трубку и пошел к обочине, на остановку автобуса, ждать Максин. Он простоял минут двадцать, прежде чем появилась бывшая натурщица с серым от усталости лицом и слегка покрасневшими глазами.

Она притормозила и ехала очень медленно, приглядывая подходящее место для стоянки. Потом она решила оставить машину на станции техобслуживания, откуда звонил Мейсон.

— Можно, машина постоит здесь, пока я схожу на телеграф и получу деньги? — спросила она служащего. — А потом вы заправите мне бак.

— Я могу это сделать сейчас, мадам, а заплатите по возвращении.

— Нет, лучше… Лучше так, как я сказала. Мне должны прислать деньги, но их может и не оказаться, и тогда я не смогу заплатить вам.

Служащий сочувственно посмотрел на нее и сказал:

— Машина будет на стоянке, мадам. Я уверен, что деньги вам прислали.

— Да, я тоже на это рассчитываю, — с трудом выдавила ответную улыбку Максин и, едва переставляя ноги, зашагала к зданию телеграфа.

Она так устала, что долго не замечала, как Мейсон почти вплотную идет следом за ней. Потом, почувствовав присутствие кого-то, идущего буквально по пятам, она раздраженно обернулась:

— Прошу прощения, но…

Она задохнулась от неожиданности, слегка пошатнулась и встала как вкопанная.

— Извините, Максин, но мне пришлось действовать таким образом. Нам нужно поговорить.

— Я… Вы… Но как вы сюда попали?

— Я прекрасно долетел до Сакраменто на «Пасифик эрлайнз». А вы устали, Максин?

— С ног валюсь.

— Голодны?

— Немного перекусила в Чико. Я не могла ехать дальше. Живу на одном кофе. И в кармане ни цента.

— Ну, это поправимо. На телеграфе вас дожидаются двадцать пять долларов. Пойдемте получим?

— Как… Господи, как вы обо всем этом узнали?

— Это моя работа. Двадцать пять долларов прислала вам Фибе Стиглер из Юджина, штат Орегон.

— Ну ладно. Раз вам это известно, значит, и все остальное тоже.

Мейсон загадочно улыбнулся:

— Пойдемте получим деньги, Максин, а потом посидим за чашкой кофе и поговорим.

— Но у меня нет времени. Я должна ехать дальше, из последних сил давить на газ, хотя я так устала.

— Ничего, пойдемте получим деньги и поговорим. Может быть, вам уже не нужно спешить.

Адвокат вошел в здание телеграфа, кивнул и улыбнулся клерку, подтолкнув вперед Максин.

— У вас есть перевод на имя Максин Линдсей? — спросила она.

— Да, мисс Линдсей. Распишитесь, пожалуйста, вот здесь. Какую сумму вы ожидаете?

— Двадцать пять долларов.

— От кого?

— Фибе Стиглер из Юджина, Орегон.

— Распишитесь еще и здесь, пожалуйста. Максин поставила подпись, клерк протянул ей две десятки и пятерку и обменялся улыбками с Мейсоном. Адвокат дотронулся до локтя девушки и сказал:

— Пойдемте заправим вашу машину и выпьем кофе. Они сходили на станцию, где Максин оставила автомобиль, а потом пошли в ресторан напротив. Как только их провели в отдельную кабинку, Максин рухнула на стул, устроилась поудобнее, положив подбородок на руку.

— Да, вы порядком проехали. Пока не выспитесь, дальше ехать нельзя.

— Я должна быть там. Мне это просто необходимо. Мейсон обратился к официантке:

— Две чашки и еще принесите кофе в кофейнике.

— Сливки, сахар? — спросил он у Максин. Она отрицательно покачала головой:

— Не надо. Все откладывается на талии. Официантка вопросительно посмотрела на Мейсона.

— Мне черный, без всего.

Девушка удалилась и спустя некоторое время вернулась с двумя чашками кофе и двумя маленькими металлическими кувшинчиками.

— Как правило, мы используем их для горячей воды, — сказала она, — а сейчас я налила в них кофе.

— Прекрасно, — поблагодарил ее Мейсон, протягивая пятидолларовую бумажку. — Пожалуйста, выпишите нам счет, а остальное возьмите себе. И проследите, чтобы нас не беспокоили.

Лицо официантки просияло.

— О, спасибо. Большое спасибо. Могу ли я еще что-нибудь для вас сделать?

— Ничего, спасибо.

— Если что-нибудь понадобится, подайте знак. Я буду наблюдать.

Размешав кофе, Максин поднесла ложечку к губам, чтобы убедиться, насколько он горяч, потом откинулась назад, совершенно подавленная.

— Итак, вы хотели, чтобы мы последили за вашей канарейкой? — начал разговор Мейсон.

Она взглянула на него и уверенно кивнула.

— Но, — уточнил адвокат, — там не было никакой канарейки.

Глядя на Мейсона усталыми глазами, Максин вздрогнула, так и не успев отхлебнуть кофе:

— Там не было чего?

— Там не было никакой канарейки.