Дело чести

Часы, проведенные в этом бетонном мешке, были далеко не самыми лучшими в жизни вашего покорного слуги – можете мне поверить на слово. От чего я умру, мне стало понятно уже вскоре – не было необходимости дожидаться утра. Крышка герметично закупоривала вход в погреб и обеспечивала полное отсутствие доступа воздуха. Допрыгнуть до нее не представлялось возможным, так же как и вскарабкаться наверх, упираясь ногами в стены, – погреб был достаточно широк. Да и не было смысла карабкаться – я не сомневался, что мне не удастся приподнять монолитную железяку даже на миллиметр. Меня никто не станет убивать – если вовремя не откроют крышку, я просто умру от недостатка воздуха! «Вот это ты влип, парень, – поздравил я себя с неожиданным открытием. – Никогда не думал, что придется завернуть ласты вот так вот – совсем не по-боевому!» В том, что Рустем претворит свою угрозу в жизнь, я ни капельки не сомневался – основания для этого отсутствовали. Шанс, за который я пытался ухватиться, был слишком мизерным для того, чтобы всерьез уверовать в успех задуманного мною предприятия. Был этот шанс рыжий и веснушчатый, имел шотландское происхождение, скверный характер и, как вы уже догадались, именовался в миру Грегом Макконнери. Я собирался связаться с ним по телефону и предложить свои услуги в поисках гипотетических убийц его жены. Тот факт, что данное мероприятие даже при самом поверхностном рассмотрении представлялось фантастической авантюрой, меня особенно не волновал. Не смущало меня и предположение, что пронырливый Братский (ЦН) мог для красного словца выдумать байку про сотрудника СНБ20 Гасана Дудаева, якобы обладающего информацией об этих мерзких убийцах, – вполне могло оказаться так, что никакого Гасана, тем более Дудаева, в природе Ичкерии вовсе не существует. Меня в большей степени занимали вопросы чисто технического характера: удастся ли тете Маше вытребовать заветные телефоны американского посольства, а ежели удастся, то получится ли быстро связаться с рыжим шотландцем и убедить его, что стоит бросить все дела и мчаться сломя голову выкупать вашего покорного слугу?! Если не удастся и не получится, тогда мне придется прямо в «гостеприимном» зале этого дома развязывать локальную войнушку с ничтожно малыми шансами на успех и совершенно непредсказуемым финалом, учитывая численность «волков» Рустема и их отменную боевую выучку. Потому что второй раз в этот мешок я не хочу – уж лучше умереть в бою…

К тому моменту, когда крышка подвала распахнулась и над люком нависла угрюмая физиономия Рустема, я успел окончательно одуреть от кислородного голодания, трижды проститься с жизнью и разбрызгать по бетонному полу остатки воды из фляжки. Восхождение по лестнице, спущенной Рустемом в люк, заняло минуты три: я в буквальном смысле забалдел от хлынувшего в погреб свежего воздуха и никак не мог обрести нормальную координацию движений.

– Ты чего тут – все ночь водку жрал? – хмуро пошутил хозяин дома, следуя за мной по пустынному двору.

– Нет, травку курил, – счел нужным отшутиться я, озираясь по сторонам. Столпотворения, характерного для подготовки к похоронам, не наблюдалось – по всей видимости, Рустем не захотел обременять свою усадьбу траурными хлопотами и сплавил тела усопших кому-то из родственников. Жлоб, короче.

– Даже если все получится, мне придется перезвонить еще как минимум один раз, – предвосхитил я возможное недовольство хозяина дома, накручивая номер. – Потому что сейчас я только договорюсь, чтобы моего приятеля проинформировали, и условлюсь о следующем сеансе связи…

– Триста штук, – немедленно отреагировал Рустем. – Теперь ты стоишь триста штук баксов.

– Не понял! – возмутился я. – Вчера ты сказал – пятьдесят. За ночь что – деноминация грянула?

– Раз твой приятель из-за бугра, значит, и расценки другие, – мудро закатив глаза, ответил Рустем. – Они миллионеры, для них триста штук не деньги. И вообще – радуйся, что я не прошу пол-»лимона». И не передаю тебя в лапы нашего ДГБ. Они бы тебя в такой оборот взяли! Но я добрый. И мудрый. Я понимаю, что, если бы ты был агентом ЦРУ, тебя бы давно уже вытащили из этой передряги.

– Мой приятель – простой врач, – терпеливо пояснил я, – он имеет годовой доход едва ли более пятидесяти тысяч долларов. Будет счастье, если он вообще согласится помогать мне… – В этот момент трубку взяла тетя Маша, и я прекратил бесплодные нравоучения.

Пообщавшись с домохозяйкой пару минут, я продиктовал Рустему три телефонных номера – он добросовестно записал их в свой хитрый блокнот – и попросил тетю Машу:

– Если кто будет звонить и интересоваться, скажите, что вы ничего обо мне не знаете. Не звонил, не писал, не появлялся. Пропал, короче, как в воду канул. Идет?

– И братовьям? – уточнила тетя Маша.

– Тем более – братовьям! Они хотят у меня деньги в долг занять на покупку дома – я от них скрываюсь!

– Ладно – чего уж там, – согласилась домохозяйка. – Раз такое дело…