Дело чести или «Звезда Бенгалии»

— Право не знаю. Наверное, он бы был так рад, что нашли его пропажу, что в первые минуты ни о чем другом бы и не думал, а вот потом.… Потом, возможно, он и не захотел бы, чтобы это дело разбиралось дальше. Но что значит разоблачить вора? Разве здесь надо кого-то разоблачать? Ведь Бехтерев украл алмаз совершенно в открытую. Или вы про его сообщника, которому он бросил алмаз в окно?

В ответ Кромов пожал плечами, опёрся обеими руками на трость и уставился на ряд домов на другой стороне площади.

— Помилуйте! — я дёрнул его за руку. — Вы долго собираетесь так стоять? У нас каждая минута на счету!!!

— Я прошу, успокойтесь, друг мой. В этом деле дождь не смоет следы на земле, преступник не скроется от нас, так как он сидит под замком, так что несколько минут, чтобы сделать кое-какие выводы, у нас имеются. Сейчас в этом деле есть два момента, которые мы должны выяснить, чтобы двигаться дальше.

— Какие?

— Первое. Что Бехтерев сказал князю Вышатову во время их разговора наедине, когда вы и вся остальная компания ждали в коридоре? Второе. Мы должны определиться, какова роль Григория Бехтерева в этом деле, то есть, какова его настоящая роль. Повторите, что вы слышали, стоя в коридоре?

— Из того, что говорил князь, я расслышал только фразу «не может быть», а Бехтерев говорил то ли о каких-то бумагах, то ли о письме, которое предложил тому прочитать. Но потом, в разговоре со мной, князь назвал это предложение гнусным шантажом и больше не дал никаких пояснений, сказав, что это затрагивает честь его семьи.

— Так-с. Ну, с этим вопросом все, в общем-то, ясно. Все эти великосветские тайны князя Вышатова, что называется, шиты белыми нитками. Ему придётся либо подтвердить моё предположение, либо продолжать молчать, но я думаю двух объяснений тем словам, которые вы слышали, быть не может. А вот второй вопрос нам сможет разъяснить только сам господин Бехтерев.

— Не понимаю, что вы хотите узнать? Нам не удалось вытянуть из него буквально ни слова.

— Хочу получить объяснения его действиям. Они довольно таки странные.

— Странные? Да он действует как совершенный идиот, каким он, в момент совершения кражи, видимо и являлся.

— Где-то вы правы, а где-то нет. Он, как идиот, ворвался в дом, набросился на вас и секретаря, а потом ловко избавился от алмаза и, будь открыта дверь на первом этаже, убежал бы. Но это частности. В его поведении меня волнует главный вопрос — зачем он украл алмаз?

— Как зачем? Затем, чтобы… видимо, затем, чтобы… чтобы насолить князю Вышатову!

— Странный способ. Я так понимаю, вы не допускаете мысль о краже по корыстным соображениям?

— Не знаю, о такой возможности я не задумывался.

— Ну, да ладно.

Кромов оглянулся, подошёл к уличному торговцу газетами, купил сегодняшние выпуски «Ведомостей», «Московского вестника» и «Телеграфа» и вернулся ко мне.

— Думаю это, — он похлопал рукой по газетам, — будет хорошим доводом в нашем разговоре с господином Бехтеревым.

— Каким образом? — недоуменно спросил я.

Кромов улыбнулся.

— То время, что вы танцевали, господин капитан, я провёл за чтением прессы. Это даёт мне преимущество. Ну что ж, пойдёмте в дом. Поговорим с князем Вышатовым и господином поручиком, а потом решим, как нам поступать дальше.

Мы подошли к двери и позвонили. Открыл Брюсов.

— Это снова я, Яков Иванович. Привёл господина Кромова, которому его превосходительство поручил заняться этим делом.

Брюсов посторонился и пропустил нас в дом.

— Как продвигаются дела у нашей компании? — спросил я, пока мы снимали верхнюю одежду.

— Прошу вас, господа, — произнес Брюсов. — Князь в своём кабинете, я провожу вас.

Мы двинулись по знакомому мне пути в кабинет, где недавно проходило наше совещание.

— Так как дела с изготовлением подделки? — снова спросил я. — Дормидонтову и Ипполиту удалось найти того ювелира?

Брюсов бросил на Кромова, который шёл чуть позади, недоверчивый взгляд.

— Право, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

— Да бросьте вы. Князь согласился на участие господина Кромова в этом деле, и я уже посвятил его во все обстоятельства произошедшего, так что при нём можете говорить совершено спокойно.

— Князь ничего не сказал мне. Возможно, он ещё не принял окончательного решения. Но, впрочем, я в любом случае считаю, что не следовало бы разглашать это дело за пределы того круга людей, который и так, по воле случая, оказался в курсе.

Мы подошли к двери кабинета.

— Но, думаю, я имею право ответить на ваш вопрос. Наши дела пока никак не продвигаются. Все господа разошлись, и ещё никто не вернулся. Когда кто-нибудь из них прибудет, возможно, мы сможем получить более радостные известия о наших делах. А теперь, прошу вас подождать здесь. Я доложу о вашем прибытии.

Дворецкий вошёл в кабинет.

— Ну что поделаешь, — я повернулся к Кромову, — от высокомерия господина Брюсова нам никуда не деться.

— Да. Видно, что ему наше участие в этом деле совсем не по душе.