Дело крючка с наживкой

— Э, Лофтус, — сказал Болус, — не давайте Мейсону разрушить наши сердечные отношения.

— Где пятьдесят тысяч долларов? — спросил Лофтус.

— Хорошо, давайте рассмотрим наши взгляды, — сказал Болус. — Вы согласны, что ваши люди могут попытаться найти эти деньги?

— Конечно, — сказал Мейсон.

— Это абсурд, — сказал Гантен. — Тидгинс был жив и здоров, когда заключалась сделка. Это очевидный факт.

Мейсон зевнул.

— Это не ответ на вопрос, — заметил Болус. — Есть ли действительно такая возможность, что удастся найти и конфисковать деньги?

— Возможно, это неплохая идея. Но мы должны сами расследовать это дело, — сказал Гантен.

— О, лучше сохранить статус-кво.

— Я не знаю, что означает «статус-кво». — Болус перестал улыбаться.

— Оставьте все как есть, — торопливо объяснил Лофтус. — Каждый занимает свою позицию.

— Моя защита основана на том, что деньги пущены в оборот.

— Не думаю, что это мудро, — сказал Лофтус.

— Почему? — Глаза Болуса блеснули. — Ваш юрист только что сказал, что это требование абсурдно.

— И тем не менее оно существует.

— И что же вы предлагаете делать?

— Мы расследуем это, — сказал Гантен.

— Валяйте, расследуйте, — сказал Болус. — Расследование — чертовски хорошее дело. Но не трогайте статус-кво — моих денег. Это мои деньги, ясно?

— Это деньги корпорации, — поправил Гантен.

— У вас есть акции, а у меня — деньги. Меня не касается, что вы будете делать с акциями, а вас не касается, что я буду делать с деньгами.

— Одну минуту, — сказал Гантен. — Вы признаете, что не хотите судиться с кем-либо? Я думаю, что это дело абсурдно. Мы используем все наши связи, и я думаю, в течение нескольких дней все прояснится.

— А тем временем? — спросил Болус.

— Ну, а тем временем, — ответил Гантен, — будет интересно посмотреть, как развиваются события.

— К чему вы клоните?

— Вы будете кооперироваться с нами?

— В каком смысле?

— Проводить расследование.

— Еще что?

— Если, конечно, сделка будет объявлена незаконной, мы все будем защищаться.

— Я готов согласиться, — сказал Болус. — Акции — хороший способ для хранения денег. Но есть вещи, о которых публика ничего не знает. Я не имею права рассказывать о делах, но через шестьдесят дней акции станут гораздо ценнее. Много ценнее.

Лофтус кивнул.

— Почему вы не избавились от всех ваших акций, мистер Болус? — равнодушно спросил Мейсон.

— Я не избавился от них, — огрызнулся Болус.

— Сколько акций принадлежит лично вам в настоящее время? Я имею в виду акций компании, президентом которой вы являетесь?

— Это не ваше дело.

— Какая часть этих пятидесяти тысяч долларов пошла на счет корпорации?

— Это тоже не ваше дело. Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы.

— Хорошо, — дружелюбно согласился Мейсон. — Вы не хотите отвечать на мои вопросы. — Он выпустил клуб дыма. — Насколько я понял, вы одурачили самого себя.

Гантен и Лофтус переглянулись.

— Вы на моей стороне или против меня? — спросил Болус.

— Мы не против вас, — торопливо ответил Лофтус.

— Мой клиент имеет в виду, — поправил Гантен, — что многие стороны наших интересов совпадают. Нам всем важно доказать, что Тидгинс был жив в момент совершения сделки.

— Вы хотите сказать, что если окажется наоборот, то вы выступите против меня?

— Конечно, если по той или иной причине сделка будет аннулирована, тогда мы захотим, чтобы акции вернулись к нам, а деньги — к их владельцу.

— Почему?

— Потому что мы действуем как маклеры, и нам дорога репутация… Я думаю, вам стоит ответить на вопросы Мейсона о том, что случилось с деньгами, и уверить его, что сделка была законной.

— Я не собираюсь никого ни в чем уверять, — сказал Болус. — Вам нужны были акции на пятьдесят тысяч долларов. Вы их получили, а я получил деньги.

— Лично вы? — спросил Мейсон. — Или как президент корпорации?

— Я не нуждаюсь в ваших консультациях.

— Единственный способ избежать их — это отвечать на вопросы, — сказал Мейсон.

— Я думаю, что предпочтительнее ответить на вопрос мистера Мейсона, — сказал Гантен.

— Не отвечу! — рявкнул Болус. Лофтус потер подбородок.

— Ну, я пошел, — сказал Мейсон. — Я просто хотел, джентльмены, чтобы вы знали о моих намерениях.

— Не думаю, чтобы ваша клиентка одобрила ваше поведение, — сказал Лофтус.

— Не ссорьтесь без меня, джентльмены. Лофтус поднялся над столом.

— Что вы собираетесь делать, мистер Мейсон? — спросил он.

— Защищать интересы клиента, — ответил Мейсон, — и научить уму-разуму вас.

С вежливым поклоном он покинул кабинет.

В свою контору Мейсон вернулся в хорошем настроении.

— Как дела? — спросила Делла Стрит. — Хорошо?

— Думаю, да, — ответил Мейсон. — Я напугал этих маклеров. Когда они поймут все, что я сказал, мы сумеем точно узнать время смерти Тидгинса. Правда, мне трудно знать все в подробностях, так как сержант Голкомб не хочет делиться со мной своими сведениями.

— Вы имеете в виду, что они из-за вас проведут расследование?

— Да. Они могут оказать давление на Голкомба и заставить его говорить. А я не могу.

— Пол Дрейк просил вас позвонить. Соединить?

— Да.

Делла вызвала Дрейка, и он взял трубку.