Дело маленьких дьяволов

Мне ещё хватило сил дотянуть до группы небольших, густо поросших деревьями островков. Мы пришвартовались меж двух самых крупных – таким образом, чтобы пиасс не был виден ни со стороны русла, ни с берега. Пробормотав мальчишкам что-то вроде «охраняйте тут, смотрите в оба», я спустился вниз, на ходу сдирая одежду, забрался на узкую койку, укутался ветхим одеялом – и мгновенно провалился в глубокий, без сновидений, сон.

* * *

Роффл мрачно прислушивался к бурчанию в животе. Он привык есть один раз, вечером, не считая того, что удастся стырить с прилавков в течение дня – они все к этому привыкли; но зачем вообще сохранять какой-то тупой распорядок, если жратвы сейчас – завались?! В здоровой, Папе впору, бочке хранились квашеные водоросли, в другой, чуть поменьше – солонина из моллюсков. Хватало и вяленой рыбы, и сушеных дафний, что придают любой похлёбке восхитительную сытность и густоту. Так нет же – покуда не настанет время обеда, поганка Олури и кусочка не даст проглотить! С чего она вообще взяла, будто может тут всем распоряжаться?! Прямо как этот, ловкач бледнокожий – прекрасно они спелись…

При мысли о бледнокожем Роффл помрачнел ещё больше. Этот тип умудрился стать настоящей занозой в заднице, да такой занозой, что и не вытащишь – никто, кроме него, управлять пиассом не умел. И поганец пользовался этим вовсю: лез со своими советами, хотя его никто не спрашивал, строил какие-то планы, внедрялся в семью… Вон, Олури ему уже поддакивать стала, Морфи с Гасом постоянно вокруг вертятся… Ясное дело, что может быть на уме у такого пройдохи – небось, собрался хапнуть весь куш, а их оставить в дураках. И ведь получится это у него, получится, если не вмешаться вовремя – никто словно и не видит, к чему всё идёт!

Он, Роффл, должен был стать правой рукой Папы в этом деле. Он должен был собрать семью в кулак, когда Папа слёг. Он и собирался так поступить (сейчас Роффл и сам верил в это), да вот бледнокожий его обошёл, оттёр, чужак проклятый, отодвинул в сторону… Как только в пиассе отпадёт надобность, стоит его пристрелить. Собственно, это предполагалось с самого начала – но теперь Роффл не был уверен, что кто-нибудь его поддержит. Значит, не надо спрашивать Папиного соизволения – он сам возьмёт да и грохнет Ловкача, когда придёт время. Делов-то… Тот ведь даже не фрог. Папу это, конечно, взбесит – старик привык всё за них решать сам, будто отец родной; но какого чёрта? Он уже вполне взрослый, и может обойтись без нотаций и поучений… Да и без опостылевшей «семейки» тоже. Его доля в этом деле – билет в большую жизнь…

А так ли это? Что, Папа Ориджаба даст им всем распоряжаться своими деньгами, как вздумается? Ага, держи карман шире! Наверняка уже приготовил разные отговорки. Заведёт себе в тихом месте халупу – может, малость побольше прежней, и будет ими помыкать, как и раньше! Ну и пожалуйста, всё рано лучшего не заслужили. А он, Роффл, заберет свою долю и уйдёт – хватит, натерпелся… Кстати, как они будут делить денежки – поровну на всех, что ли? И Пиксину, который только под ногами путался? И этой шлюшке Татти?!

Мысль была новой и интересной. Роффл решил обмозговать всё как следует – но не сейчас, нет. Позже. Когда станет окончательно ясно, кто чего стоит в этом деле.

* * *

Морфи забрался на плоскую крышу палубной надстройки, скинул одежду и улегся, наслаждаясь тёплыми дождевыми струями. Красота! Не то, что в городе: попробуй разденься – засмеют, пальцами будут показывать. А главное, безопасно: ни единой души поблизости, а появись кто – они заметят издалека. Гас последовал за «братцем», но раздеваться не стал – уселся, скрестив худые ноги, упёр локти в колени и положил подбородок на сплетённые пальцы. Опять о чём-то размышляет…

– Эй, умник! Ты что со своей долей делать будешь? – полюбопытствовал Морфи. – Прикинул уже?

– Хорошо, если в живых останусь, – хмыкнул Гас. – Вляпались мы…

– Ну вот, заладил одно и то же… Сколько уже всякого приключилось, а мы до сих пор целы и невредимы!

– Ага, целы… Пока. И невредимы – уже не все. Что, если бы тебе глаз вышибли, а не Папе? По-другому заговорил бы!

– Ну… Всяко могло быть, – нехотя согласился Морфи; думать о плохом ему сейчас не хотелось. – Зато представь, когда денежки наши будут. Я бы себе лодку купил – знаешь, такую, с брезентовой крышей на дугах. Или даже пиасс – только поменьше этого, чтобы в одиночку можно было управляться. Красотень! Сегодня – здесь, завтра – там, и ни одна жабья морда тебе не указ! Не понравилось в одном месте, перебрался на другое, хоть за сто километров, хоть за двести. Охота тебе – рыбачишь, охота – купаешься…

– Ага, а потом подгребут уроды, вроде тех, вчерашних… Выкинут с твоего же корабля – хорошо ещё, если кости не переломают.

– Да ладно, выкинут! У меня арбалет всегда под рукой будет, а то и посерьёзнее чего!

– Так и будешь спать на заряженном, а? И трястись, как бы кто не обидел!