Дело медведя-оборотня

– Сила у меня есть, но сила невеликая, – скромно признался старец. – От солнышка эта сила идет да от огня. Мертвого не воскрешу, живого не убью, а вот ток крови из раны замедлить могу, например. Только если рана неглубокая. Если она посерьезнее – там заговорами не отделаешься, надобно чем-то зажимать. А что делать? Так везде. Чародейской силы мало, нужно руками помогать, а если они бестолковые, то и не выйдет ничего.

– А у оборотня какая сила? – не унимался Барабанов, распаленный новыми удивительными знаниями.

– У оборотня сила дикая, неуправляемая, беспредельная. Похожа чем-то на мужицкий запой. Терпит-терпит оборотень, а раз в месяц до самого предела доходит. Потом – Ах! Бух! – сыщется незнамо где, раздетый догола, ничего не помнит. А чаще баловать ему тоже нельзя – пропадет, так зверем и останется. Вот оборотни и взяли себе вроде как за правило, ждут до полной луны, а там уж безобразничают всласть до беспамятства. И сила эта темная, человеком непостижимая…

Сказав о непостижимости силы, Крыл многозначительно покосился на бутылку медовухи, стоявшую на столе.

Глава 13

Утром все собрались в муромцевском номере, который на время расследования превратился в некое подобие штаб-квартиры. У одной из стен, закрывая отклеившийся обойный лист, на табурете стояла картина, до этого висевшая над кроватью. Поверх картины, на которой был изображен луг с пастушками, Муромцев прикрепил несколько листов бумаги, смастерив тем самым подобие школьной доски. Кусочком угля он, смешно прикусив кончик языка, старательно что-то писал на бумаге, отходя время от времени и любуясь своим творчеством.

Отец Глеб с интересом следил за действиями шефа, иногда заглядывая в свой блокнот, как бы сверяясь с личными наблюдениями. Барабанов же сидел в кресле и, напротив, не показывал никакого интереса к происходящему. Он осунулся и сильно похудел. Нестор беспардонно снял ботинки, и из прохудившегося носка вызывающе вылез большой палец. Отец Глеб покачал головой, но ничего не сказал.

Наконец Муромцев положил уголь на стол и, вытерев черные пальцы полотенцем, сказал:

– Что ж, господа! Собранная информация дает нам все основания полагать, что мы столкнулись с хитрым, коварным и жестоким убийцей. И ловить его мы будем по всей науке, благо какой-никакой опыт у нас имеется! Поэтому начнем с составления его психологического портрета! И в первую очередь надо определить природу убийцы согласно нашей терминологии. Получается, что в отличие от нашего прошлого дела, где душегуб оказался Порядком и Аполлоном, здесь мы имеем дело с Хаосом и Дионисием.

Отец Глеб заерзал на стуле и тихо спросил:

– Вы уверены, Роман Мирославович? Почему именно Хаос?

– Уверен, – ответил Муромцев, – и вот почему: преступник в ярости набрасывается на свою жертву, насилует, а затем терзает ее до неузнаваемости своим жутким оружием. Да, и не скрывает после убийства тело, это важно! Он, осознанно или нет, во многом подражает дикому зверю до такой степени, что в его убийствах зачастую подозревают хищников.

– Хорошо, – согласился отец Глеб, – но ведь он нападает исключительно на беззащитных девчушек! Он выбирает тех, кого не хватятся, а это означает, что не такой уж он и хаотичный.

Роман нахмурился и еще раз бросил взгляд на свою схему.

– Кроме того, – продолжил священник, – он действует не в местах своего ареала обитания, как мог бы действовать зверь или безумец, но по конкретным местам. Вспоминайте, он же работает… – сказав это, отец Глеб поморщился, – почти в каждом уезде, понемногу, видимо, чтобы о прошлых убийствах забыли. Так что тут и Порядок присутствует, Роман Мирославович!

Нестор тем временем подошел к окну, закурил и стал нетерпеливо посматривать то на Романа, то на отца Глеба, поглаживая поясницу. Не болело.

Муромцев повернулся к Барабанову со словами:

– Нестор, давай уже выкладывай, что ты там раскопал, пока тебя не разорвало!

Тот быстро бросил окурок в пепельницу, пригладил волосы и, достав из кармана записную книжку, начал доклад.

– Итак, коллеги! Моя поездка оказалась весьма важной и нужной для расследования. Да, да, отец Глеб, не смейтесь! Я побывал в одном… кхе… полуязыческом поселении, и если убрать лишние впечатления, не имеющие отношения к делу, то картина складывается следующая: наш убийца, скорее всего, считает себя оборотнем, – сказал Нестор и поднял руку, как бы предупреждая вопросы и возражения: – Да, я понимаю, что звучит дико, но все указывает на это. То есть убийца в жизни относительно обычный человек, вполне неприметный и тихий, но в полнолуние – это важно, прошу заметить, – превращается в медведя с помощью определенного ритуала! Он довольно хорошо описан в сказаниях: оборотень кувыркается через загнутый ствол березы! Обернувшись таким образом, он практически теряет над собой контроль и ведет себя как бешеный зверь или пьяница в угаре запоя. Спустя некоторое время он возвращается в свое прежнее состояние, возможно, выполнив обратный ритуал.

Отец Глеб отложил блокнот с карандашом и сказал, удивленно подняв бровь: