«Дело» Нарбута-Колченогого

Я попытался уточнить, как выглядело это загадочное явление. Но добился только одного: пятно света (или светящееся тело) двигалось по горизонтали. Описало правильный круг, а потом точно такой же – в обратном направлении. «Не до измерений нам было. О другом думали». А ещё профессор добавил, что Нарбут очень раскаивался в своей слабости, когда принял жизнь от врага…

Минуло много лет. Профессора К., увы, с нами уже нет. Вот я и решил изложить всё, что запомнил.

О Владимире Ивановиче Нарбуте я прочитал потом небольшую заметку. В конце её значилось: «Был сослан в Магадан, дата и обстоятельства смерти неизвестны…»

* * *

Но память об этом необыкновенном поэте всё-таки выжила, сохранив в своих недрах музыку его оригинальных слов, по крайней мере – среди его коллег, которые не могут не признать его неповторимым, ярким талантом, стихами которого говорит с вечностью сам народ. Известный русский поэт Евгений Александрович Евтушенко написал о Нарбуте своё стихотворение, как неувядающий цветок ложащееся на могилу убитого отшумевшей эпохой сочинителя:

Похожи стихи у Нарбута
на хряск штыков и ножей.
Не перепишешь их набело –
не сделаешь их нежней.

Стихи его не были созданы,

чтобы любили их.
Под туловища паровозные
бросался любой его стих.

Поэты – не для приятности,

услужливой и тупой,
а чтобы везде примат нести
характера над толпой.

Он сам от себя, весь в сукровице

липучих подвалов ЧК,
сентиментальность, как суку,
отшвыривал как от щенка.

Легенды, не слишком удобные,

ты слышать не хочешь, страна:
утопленники утопии
порою всплывают со дна.

А как же закончилась Нарбута

любовь-нелюбовь со страной?
А вдруг про него всё наврано
Катаевым или мной?

Но во всенародном растлении

и в дружном копании ям
он мог попросить расстреливателей:
– Я сделаю лучше. Я сам.

Сегодняшняя поэзия стала однозначно слабее, чем та, которая буйствовала на просторах нашей страны в 1920-1930-е годы. То ли дух иссяк, то ль вдохновение исчерпалось. Какие поэты были! Гумилёв, Волошин, Клюев, Есенин, Пастернак, Мандельштам, Ходасевич, Хлебников, Маяковский, Блок, Ахматова, Белый, Бальмонт, Брюсов, Северянин, Шенгели, Асеев, Иванов, Багрицкий, Исаковский, Твардовский, Орешин, Цветаева, Клычков, Антокольский, Мартынов, Городецкий, Казин… И, конечно же – среди них Владимир Иванович Нарбут, который гремел в те дни на всю Россию и Украину, сотрясая души читателей своими стихами. Точно так же тогда был известен всей стране поэт Георгий Шенгели, учивший молодых поэзии. Но и он, и Владимир Нарбут были стёрты впоследствии с поэтической карты страны, как будто таких имён вообще никогда не существовало. А они ведь были…

Слава Богу, их имена и стихи начинают сегодня опять возвращаться в нашу культуру. А если вернутся и оживут забытые нами стихи, то возвратится народу и высокая настоящая поэзия, которая опять наполнит души так необходимой всем чистотой, красотой и музыкой.

Основные даты жизни и творчества В.И. Нарбута

1678 – В этом году хутор Нарбутовка Черниговской губернии был передан Глуховской сотней в пожизненное пользование «знатному товарищу украинской сотни» Мусию Нарбуту, который поселился там в имении недалеко от города Глухова.

1888, 14 апреля (по новому стилю) – Здесь же родился Владимир Иванович Нарбут. Поэт, издатель, брат известного художника, графика и иллюстратора Георгия Ивановича Нарбута (родился в 1886 году 9 марта по н. ст.).

1905-1906 – Наступив ногой на ржавый гвоздь, Владимир получил гангрену, следствием которой стало удаление правой пятки и оставшаяся на всю жизнь хромота.

1906 – С золотой медалью окончил глуховскую классическую гимназию и в том же году поступил в Петербургский университет. Вместе с братом Георгием становится активным участником «Кружка молодых» – литературно-художественного объединения, организованного среди студентов Сергеем Городецким.

1908 – Начал публиковать материалы о Малороссии – историко-бытовой очерк «Соловецкий монастырь», очерки этнографического характера – «Сырные дни на Украине», «В Великом посту», «Малороссийские святки», а также рассказы «Пелагея Петровна», «Свадьба» и другие.

1910 – Нарбут является сотрудником петербургских журналов «Гаудеамус», «Аполлон», «Гиперборей», «Современный мир» и других изданий.