Дело не в генах. Почему (на самом деле) мы похожи на родителей

Вместо того чтобы вешать сомнительные психиатрические ярлыки на Джорджа (пятилетнего мальчика из предыдущего примера), можно взглянуть на него как на ребенка, страдающего эмоциональной дисрегуляцией, вызванной ранним опытом. У малыша лихорадочная неспособность контролировать себя, поэтому эмоции переполняют его и он теряет способность управлять ими с помощью мыслей. Это нормально для детей, пока они учатся находить «кнопку паузы» – часть своего разума, которая может брать ответственность, отключать, расслаблять, делать выбор. Джордж, несмотря на хорошее поведение в школе, дома часто не может найти эту кнопку. Если измерить его уровень кортизола, он будет или слишком высоким, или слишком низким. Хотя мальчику пять лет, его развитие в некоторых отношениях остановилось, и он ведет себя, как если бы был намного младше. Без восстановительного воспитания, которое изменит эмоциональные настройки, он может стать взрослым с остановившимся развитием – человеком, ведущим себя по-детски в неприятных ситуациях, легко раздражающимся, впадающим в ярость, сосредоточенным на себе. Проблема Джорджа коренится в том, что происходило еще до его рождения.

Роль внутриутробного опыта

Наш электрохимический термостат частично настраивается еще до рождения. За несколькими группами детей наблюдали в течение нескольких лет начиная с пренатального периода. У матерей, испытывавших стресс или тревогу во время последних трех месяцев беременности, дети в возрасте от семи до десяти лет значительно чаще страдают СДВГ, поведенческими расстройствами (например, истериками) или тревожностью{114}. Все это является признаками разрегулированного (слишком высокого или низкого) уровня кортизола. Влияние внутриутробного стресса сохраняется, даже если учитывать другие известные причины нарушений в поведении ребенка, возникшие уже после рождения (депрессия матери, плохой детский сад и отсутствие гармонии в браке).

Пожалуй, наиболее показательным будет сравнение двух детей в одной семье: если мать испытывала стресс во время одной беременности, но была спокойна во время другой, повышается вероятность синдрома дефицита внимания и гиперактивности у того ребенка, которого мать носила во время стресса{115}. Становится все очевиднее, что СДВГ не передается генами и что значительной причиной является влияние внутриутробного развития. СДВГ – это в первую очередь способ выразить тревогу. Такой ярлык навешивают на очень подвижного человека, которому быстро все становится скучным, – человека с разрегулированным уровнем кортизола.

Внутриутробные проблемы также являются причиной и других расстройств. Когда беременные женщины испытывают тревогу или у них депрессия либо они употребляют алкоголь или табак, даже с учетом других важных факторов, их 11–12-летние дети гораздо чаще страдают личностными расстройствами{116} – сосредоточены на себе, не умеют выстраивать отношения, склонны к резким перепадам настроения и не следуют общепринятым правилам поведения.

Другие внутриутробные факторы также оказывают значительное влияние на то, какими мы вырастаем. Например, вес при рождении{117}. Исследование близнецов обнаружило, что каждый недостающий при рождении килограмм повышает вероятность СДВГ. Несмотря на идентичные гены, вес при рождении играет важную роль. То же самое относится к разнояйцовым близнецам.

Даже серьезные проблемы вроде РАС, по-видимому, могу быть связаны с внутриутробным опытом. Определенное воздействие может оказывать повышенный уровень гормона серотонина во время беременности. Возможно, большое количество прописываемых беременным женщинам антидепрессантов, которые повышают уровень серотонина{118}, способствует росту аутизма{119}.

Еще одним возможным фактором являются роды. Результаты 13 исследований{120} в совокупности свидетельствуют о росте вероятности развития РАС на четверть у детей, родившихся путем кесарева сечения. Поскольку подобные операции получили распространение в последние годы в некоторых развитых странах, возможно, с этим связано увеличение числа детей, страдающих РАС.

Интересно отметить, что каковы бы ни были причины РАС, существует неопровержимое доказательство того, что подобный диагноз – не генетический приговор. Одно из исследований выявило 34 человека в младшем и старшем подростковом возрасте{121}, у которых не нашли симптомов аутизма, несмотря на то что это расстройство было выявлено у них в возрасте младше пяти лет. Исследователи тщательно проверили, не являлся ли ошибочным изначальный диагноз. Поскольку дети полностью выздоровели, проблема не могла быть вызвана генами. Если родители сразу получают необходимую информацию, долгосрочные симптомы значительно ослабевают{122}: правильное воспитание снижает выраженность симптомов, даже если не устраняет их полностью.