Дом стоит. На окраине луга. Достаточно выглянуть за окно, чтобы увидеть гордо вышагивающих в высокой траве аистов. Строительство, по правде говоря, прошло не так гладко, как мы надеялись. Я вынашивала в мечтах крышу, крытую соломой, как это было во времена осевших здесь голландцев, но подрядчик настойчиво убеждал остановиться на черепице. Он утверждал, что с соломенной крышей в будущем не оберешься хлопот. В конце концов я поддалась на его уговоры и согласилась на черепицу цветов осени, то есть коричнево-терракотовую.
Внутри, на первом этаже, находится гостиная с камином, соединенная с кухней, дальше маленький коридорчик, направо мой кабинет, прямо ванная комната, налево маленькая котельная и выход на крыльцо. С южной стороны пристроена терраса, на которую ведет балконная дверь из гостиной. Чтобы попасть к главному входу, надо обойти дом, поэтому все входят через террасу.
Наверх ведет деревянная лестница с красивой балюстрадой. Я долго искала мастера, который мог бы украсить ее кашубскими мотивами. Началось все с того, что меня привела в восторг придорожная часовенка со скорбящим Иисусом. Страдание, застывшее на его деревянном, покрытом краской лице, впечатляло. И под пробитыми гвоздями стопами Христа надпись:
На втором этаже – небольшой холл, две спальни и ванная. Вид на море закрывает ряд старых дубов, но, когда открываешь окно, слышен его шум.
Я уже знаю, я полюблю сюда приезжать. Таким образом, наша почтенная брвиновская вилла получила серьезного конкурента. Однако я больше чем уверена, что сумею разобраться со своими чувствами.