Дело Нины С.

Мюнхен… Мы входим в здание, обвитое диким виноградом, сбросившим листья; оголившиеся стебли, словно старческие руки, судорожно цепляются за каменную стену. Пансион расположен в красивом месте, на окраине парка.

– Это Englischen Garten [63] , – объясняет мой спутник.

Мы спрашиваем у администратора о фрау Элизе фон Сааров.

– Да, разумеется, она здесь, только что вернулась с прогулки, – улыбается симпатичная девушка. – Как мне о вас доложить?

Фрау Элиза занимает небольшие апартаменты на первом этаже, с застекленной верандой, с которой открывается вид на парк. Уведомленная о нашем приходе, она радушно приветствует нас, приглашает сесть на диванчик около низкого столика, на нем стоят чашки и кофейник с кофе, на большом красивом блюде – фруктовый штрудель.

Я украдкой подсматриваю за ней и думаю, что ее внешность соответствует моей героине: статная, с благородными чертами лица, держится немного надменно. А волосы, теперь седые, уложены валиком вокруг головы.

Консул выступает в роли переводчика, потому что мои знания немецкого языка не позволяют вести беседу. Кроме того, фрау Элиза говорит довольно невнятно, я почти ее не понимаю.

По лицу консула я вижу, что он в замешательстве.

– В чем дело? – спрашиваю я.

– Графиня хочет меня усыновить. Она думает, что я пришел с адвокатшей.

– Что такое? – прыскаю я со смеху. – Она, наверное, шутит!

– Говори тише, она немного понимает по-польски, – делает он мне замечание, и таким образом мы переходим на «ты».

Оказывается, что произошло недоразумение: наша собеседница считала, что мы пришли к ней, чтобы выкупить ее титул. У нее уже есть несколько приемных сыновей, которые ей каждый месяц выплачивают определенные суммы.

Меня это развеселило и одновременно привело в восторг. Это идеальный материал для моей будущей книги. Но в этом вопросе фрау Элиза проявляет сдержанность, делая оговорку, что должна подумать.

– Я не люблю возвращаться туда, потому что уже много лет живу здесь, – говорит она и добавляет: – Если бы мне сказали в молодости, что такой будет моя старость, я бы не поверила. Мне казалось, что моя жизнь пройдет в том месте, где я появилась на свет, среди знакомых лиц, вблизи семейных могил.

Мы выходим из пансиона и выбираем дорогу через парк. Когда мы проходим мимо китайской чайной, мой спутник предлагает туда зайти.

Мы садимся за столик в углу, среди красочных украшений и цветных фонариков.

– Как проходит твоя жизнь на чужбине? – спрашиваю я.

– Приезд сюда был ошибкой, я, выдающийся юрист, размениваюсь здесь по пустякам.

– Ты не отличаешься скромностью!

Он смеется:

– Если бы ты занималась главным образом отправкой урн с прахом умерших в Польшу, тебе бы тоже захотелось чем-то себе польстить.

– Ты здесь один?

– Нет, – отвечает он не сразу, – со мной мои дочери.

– А жена?

– И она тоже.

Нам приносят чай в тонких фарфоровых чашках с китайскими дракончиками и карамельные пирожные.

У меня ощущение, что судьба ко мне благоволит. Это место, этот человек рядом. Это неслучайно, что он и я оказались здесь.

– Давно вы женаты? – спрашиваю я с неясным чувством, что не должна это делать.

– Восемнадцать лет, – отвечает он.

– Значит, вы уже достигли совершеннолетия.

– Вот именно, пора начать настоящую взрослую жизнь, – слышу я в ответ.

Это звучит довольно странно, я размышляю, что он хочет этим сказать.

– Ты смотрела фильм Штура «Любовные истории»?

– Еще нет, но я знаю, о чем он.

– О разном жизненном выборе людей, за который потом приходится расплачиваться. Меня это заставило задуматься, я не хотел бы в конце концов спуститься на лифте вниз.

– Любой бы предпочел подняться наверх, – отвечаю я со смехом, – но, наверное, далеко немногим это удается.

– А может, вместе бы нам удалось? – Пан консул взволнован.