Дело Нины С.

Вчера здесь был комиссар Зацепка, и должна признаться, я обрадовалась, увидев его. Вот до чего дошло. Впрочем, это может для меня плохо кончиться, потому что если я перестану контролировать себя, то запросто могу угодить в его сети. Нет сомнения, что он расставляет их. Но это, наверное, вполне закономерно, что я начинаю льнуть к тому, кто является моим единственным связующим звеном с внешним миром.

Он вошел, сел напротив меня, на соседних пустых нарах. Улыбнулся.

– Мы можем поговорить? – спросил он и, заметив выражение моего лица, добавил быстро: – Никаких записей, получастный разговор.

– Что значит получастный? – ответила я резко. – Я не знаю такого определения, можно вести либо частную беседу, либо официальный разговор, наполовину невозможно.

– Возможно, возможно, пани Нина, коли нет другого выхода, – сказал комиссар, не желая ссориться. – Если вы не хотите давать показания, что, по-моему, отвечает вашим интересам, тогда хотя бы подскажите мне, как нам вести следствие, в каком направлении.

– Откуда я знаю?

– Вы наверняка знаете больше меня, только держите это в себе. Это большая ошибка! – Он нервно потер лоб. – Вам известны деловые контакты потерпевшего с представителями мелких иностранных фирм? Те, что с концерном, мы уже проверили.

Слово «потерпевший» поразило меня. Оно никак не вязалось с Ежи, даже мертвый, для меня он имел имя.

– Пан комиссар, он не подпускал меня близко к своим делам. Я ничего не знала, кроме того что у его сотрудников нет клиентов и постоянно требуются мои денежные вливания. Когда он предоставил суду свои декларации о доходах и выяснилось, сколько он на самом деле зарабатывал, это был шок для меня и для моих дочерей.

– Верю вам, – услышала я, – мне знаком такой тип людей. Все поступают одинаково – обманывают компаньонов, реже женщин.

– Это ужасно так думать о себе, – сказала я неожиданно, – я до сих пор не могу представить себя в роли жертвы. То есть я его жертва, а он – моя, – поправила я себя.

– Именно так я и понял, – ответил комиссар, сощурив глаза, но я уже немного его изучила – и знала, что он понял все совсем иначе: оружие выстрелило не из моей руки.

Я решила не углубляться в это и даже отважилась спросить его про своих дочерей:

– Я знаю, что вы не очень-то можете предоставлять мне такую информацию, но я хотела бы только узнать, здоровы ли они.

– Да, у них все хорошо, – ответил он.

– Значит, они не арестованы?

– По какой причине, пани Нина? – Комиссар сделал удивленное лицо. – Они сотрудничают с нами.

Я открыла рот, чтобы еще о чем-нибудь спросить, но он поднял руку:

– Нет, ничего больше я вам не сообщу.