Дело о 140 миллиардах, или 7060 дней из жизни следователя

Эпоха «реформаторства» сменилась так называемым застоем. Эти годы стали временем беззастенчивого присвоения госсобственности начиная от проступков мелких несунов на госпредприятиях до крупнейших цеховиков-миллионеров, грабивших государство по-крупному, фактически поголовного взяточничества, особенно в республиках Средней Азии и Закавказья. Умение делать деньги противозаконным путем становилось психологической установкой миллионов граждан огромной страны.

Довольно наглядно это проявилось при допросе высокорангированного взяточника начальником следственной части Прокуратуры СССР Каракозовым. В нем участвовал и я.

– Герман Петрович, – вопрошал крупный в прошлом партийный функционер, – неужели вы не понимаете, что нельзя рубить сук, на котором строится система? Без подачек и подмаза нормальная хозяйственная деятельность невозможна. Одни решают вопросы, другие имеют реальный доход. Не делиться при такой системе нельзя, ибо без этого не проживешь.

Каракозов, помолчав, спросил:

– Неужели вы полагаете, что в связи с вашим арестом перепуганные чиновники перестанут брать? Нет, конечно!

– Так зачем же я сижу?! – радостно воскликнул взяточник.

Каракозов с хитринкой улыбнулся:

– Но, батенька дорогой, согласитесь: не бороться с этим нельзя.

– Не понимаю вас, – продолжал горячиться обвиняемый. – Ведь берут все поголовно, и прокуратуре это хорошо известно. Почему взяли именно меня?

– Значит, лично вам не повезло, – ответил Герман Петрович.

Действительно, коррупция к концу 70-х стала приобретать угрожающие размеры. Необходимость борьбы с тем, что разъедало устои государства, понимали многие честные люди, и прежде всего председатель КГБ СССР Юрий Владимирович Андропов.

Оперативные службы его ведомства все более активно вели разработки преступлений, совершаемых в сфере экономики. Подставляться официально как организатор противокоррупционной кампании Андропов не хотел, поэтому собранные материалы передавали, как правило, в Прокуратуру СССР для официального расследования.

Уже тогда Андропов понимал, что руководители союзной прокуратуры не в состоянии обеспечить решение назревших проблем. Вследствие многоходовых комбинаций первым заместителем прокурора РСФСР, а затем генеральным прокурором СССР назначили прокурора Воронежской области Александра Михайловича Рекункова. Заместителем прокурора РСФСР по следствию, а затем заместителем генерального прокурора СССР по этому же участку работы стал бывший прокурор Ульяновской области, впоследствии инструктор отдела административных органов ЦК КПСС Виктор Васильевич Найденов. Оба они пришли в Прокуратуру СССР в бытность Руденко и начали работу в столь высоких должностях под его непосредственным руководством.

Какие бы участки работы ни курировали заместители генерального, самой реальной властью и влиянием обладал начальник Главного следственного управления. Полным хозяином следствия в стране, которое Руденко полностью отдал ему на откуп, стал Найденов. Свою деятельность на новом посту Виктор Васильевич начал с проверки организации и результатов работы следственной части. Состоявшаяся вскоре коллегия закончилась освобождением от занимаемой должности ее начальника Рыбакова.

Вообще, следственная часть Прокуратуры СССР всегда была элитным подразделением. После войны, когда следственный аппарат был только в органах прокуратуры, следователи районного звена именовались народными. В прокуратурах областей были старшие следователи, и только в республиках – следователи по особо важным делам. Шесть таких же должностей было при генеральном прокуроре СССР.

Как рассказывал Каракозов, переведенный из прокуратуры Москвы в центральный аппарат еще в 50-х годах, «важняков» все боялись как огня. Когда они приходили на службу, многие старались не попадаться им на глаза. Именно эти следователи готовили материалы с советской стороны к Нюрнбергскому процессу, расследовали дело Берии.

Как-то Каракозов рассказал мне забавную историю, ставшую известной ему от следователя Царегородского. На встрече глав антигитлеровской коалиции в Ялте обсуждался вопрос о расследовании преступлений нацистов. Неожиданно Черчилль спросил Сталина:

– Кто будет представлять следствие с советской стороны?

Иосиф Виссарионович ответил:

– Следователи прокуратуры.

– Не могу ли я узнать, какую заработную плату они получают? – спросил Черчилль.

Сталин дал соответствующее поручение и на следующий день назвал эту сумму Черчиллю.

Премьер-министр Англии, задумавшись, помолчал, затем закурил сигару и, выпустив дым, со вздохом произнес:

– Господи! Они же у вас продажны!

Грустное замечание выдающегося политического деятеля. Но он был не прав. Наши следователи, особенно того ранга, никогда продажными не были. Они были фанатиками, безмерно преданными своей профессии.

К сожалению, так сложилось, что следователи по особо важным делам 50–60-х годов довольно болезненно воспринимали пополнение их рядов молодой порослью, и подспудно тлеющий конфликт между «старыми и молодыми» стал толчком к снятию с должности Рыбакова.