Дело о бархатных коготках

— Я еще не знаю вашу позицию, чтобы утверждать это, — улыбнулся Мейсон.

Губы Этвуда растянулись в профессиональной улыбке, хотя в его блестящих глазах не было и следа веселья.

— Как адвокат миссис Белтер, вы внесли возражение против завещания, а также выступили с прошением о признании ее чрезвычайным распорядителем имущества мужа. Очень упростило бы дело, если бы вы забрали назад оба предложения.

— Для кого упростило бы? — спросил Мейсон.

Этвуд сделал движение рукой в сторону своего клиента.

— Для мистера Гриффина, конечно.

— Я не являюсь адвокатом мистера Гриффина, — сухо ответил Мейсон.

— Это факт неопровержимый, — глаза Этвуда улыбнулись одновременно с губами, — по крайней мере, в настоящую минуту. Если, однако, мне будет позволено быть откровенным, то мой клиент находится под впечатлением проницательности и беспристрастности, которою вы проявили. Конечно, дело приобрело неожиданный и болезненный оборот, который был для моего клиента большим потрясением. Однако, в настоящую минуту уже не может быть сомнения в фактическом течении происшествий, и моему клиенту понадобится много компетентных советников по управлению имуществом, оставшимся после мистера Белтера, если вы хорошо понимаете то, что я имею в виду.

— А что вы имеете в виду? — спросил Мейсон.

Этвуд вздохнул.

— Ну, если я вынужден говорить яснее, а я не знаю, может быть, нужно было бы сказать, вульгарнее, то не исключено, что администрирование газетой, я имею в виду «Пикантные Известия», окажется делом, превосходящим компетенцию моего клиента. А так как у меня будет много хлопот с управлением остальной частью имущества, то мой клиент считает, что неплохо было бы обеспечить себе помощь профессионального адвоката, как советника по вопросам газеты. На практике это означало бы занятие редактированием газеты до тех пор, пока дело о наследстве не будет закончено.

Этвуд остановился и значительно посмотрел на Мейсона бусинками глаз. Так как Мейсон не отвечал, Этвуд продолжил:

— Дело потребует, конечно, определенного вклада времени. Ваш труд был бы вознагражден, очень хорошо вознагражден.

— Что тут крутить вокруг да около? — бесцеремонно спросил Мейсон. — Вы хотите, чтобы я отказался от всяких претензий на наследство и допустил мистера Гриффина к корыту. Он постарается со своей стороны, чтобы мне также от этого что-то перепало, не так ли?

Этвуд надул губы.

— Но, господин адвокат, мне трудно было бы согласиться с такой неудачной формулировкой. Но, если вы захотите обдумать мое предложение, то вы наверняка придете к убеждению, что оно не выходит за границы этики и одновременно достаточно широко…

— Пускание дыма в глаза, — взорвался Мейсон. — Я не хочу никаких интриг и буду говорить откровенно, понравится это вам или нет. Мы стоим по разные стороны баррикады. Вы адвокат Гриффина и хотите наложить руку на наследство. Я, как адвокат миссис Белтер, заявляю вам, что добьюсь отмены этого завещания. Это фальшивка, вы сами хорошо это знаете.

Улыбка не сходила с губ Этвуда, но его глаза были холодными и жесткими.

— Вам это не удастся. Не имеет ни малейшего значения, настоящее завещание или нет. Миссис Белтер уничтожила оригинал, она сама в этом призналась. Мы проведем доказательство содержания и примем наследство по духу решений уничтоженного завещания.

— Это означает процесс, — ответил Мейсон. — Вы считаете, что выиграете его, а я считаю, что нет.

— Впрочем, — продолжал Этвуд, — миссис Белтер и так не может наследовать. По закону убийца не может получить наследства того человека, которого он убил, независимо от завещания или каких-либо других оснований.

Мейсон молчал. Адвокат обменялся взглядом со своим клиентом.

— Вы ведь не будите опровергать это?

— Почему же? Буду. Но я не намерен дискутировать здесь с вами, свои аргументы я сохраню для суда. Что вы себе воображаете? Что я только сегодня родился? Я хорошо знаю, к чему вы стремитесь. Дело в том, чтобы Ева Белтер была осуждена за предумышленное убийство, и вы хотите, чтобы я вам дал доказательство мотива убийства. Если вам удастся получить приговор за убийство предумышленное, тогда миссис Белтер не может наследовать. Таков закон, убийца не наследует. Если же она будет осуждена за неумышленное убийство, тогда она может наследовать. Вам нужно наследство, и вы хотите меня подкупить. Это вам не удастся.

— Господин адвокат, если вы будете держаться такой линии в рассуждениях, то вы сами можете оказаться перед судом присяжных.

— Да? Как это называется на обычном языке? Угроза?

— Вы не можете преградить нам дорогу к наследству, — сказал Этвуд. — А как только мы примем его, то будем вынуждены принять несколько важных решений. Некоторые из них могут быть существенны для вашей практики.

Мейсон поднялся с места.

— Мне не нравится это увиливание. Я выкладываю карты и говорю то, что хочу сказать.

— Вот именно, что вы хотите нам сказать? — спросил Этвуд все еще вежливым тоном.

— Ничего, — заявил Мейсон. — Я не согласен.

Карл Гриффин дипломатически покашлял.

— Господа, может быть, я мог бы что-нибудь добавить для облегчения дела?