Дело о дневнике загорающей

Мейсон припарковал машину у крыльца и вошел внутрь вместе с Баллардом, который зажег свет, указал Мейсону на кресло и принес альбом. Он был сделан в форме книжки с полиэтиленовыми конвертами вместо страниц, в каждый из которых вставлялось по две фотографии.

Мейсон принялся внимательно их изучать.

— Не знаю как вы, мистер Мейсон, но мне каждый вечер помогает расслабиться стаканчик виски с содовой. Вы не против присоединиться? — предложил Баллард.

— С удовольствием, — согласился адвокат. — Только, пожалуйста, не делайте мне крепким. Когда я за рулем, я пью не больше одной рюмки и обычно что-нибудь легкое. Пожалуйста, побольше содовой. Просто в содовую чуть-чуть капните виски для аромата.

Баллард извинился и отправился на кухню, чтобы приготовить выпить.

Адвокат бросил взгляд на дверь, ведущую в кухню, откуда донесся звон бокалов, а затем быстро достал из внутреннего кармана конверт и вынул тысячедолларовую купюру. Ее номер был — 000151.

Мейсон положил на кресло альбом с фотографиями и подошел к большому окну из толстого листового стекла. Его закрывали тяжелые шторы. Мейсон отодвинул одну из них и увидел, что на окне также висят закатываемые кверху пластиковые жалюзи. Они были приподняты в верхней части окна.

Адвокат опустил жалюзи примерно на два фута, положил две купюры в закатывающийся конец, а затем вернул жалюзи в исходное положение.

Только он успел сесть в кресло и снова взять в руки альбом, как Баллард ногой толкнул дверь из кухни и вошел с двумя стаканами.

— Сделал, как вы просили, мистер Мейсон. Содовая, слегка окрашенная виски — ваш коктейль, мой покрепче.

— Спасибо, — поблагодарил адвокат.

— Вот эти фотографии, — продолжал Баллард, устраиваясь в кресле напротив и готовясь насладиться виски, — сделаны, когда я еще работал в банке. Вторая слева вон на той — моя жена за несколько месяцев до смерти. А вот и машина, которая как раз перевозила в тот день исчезнувший груз. Номер сорок пять. Рядом с ней — Билл Эмори, водитель машины.

— Где Эмори сейчас? — поинтересовался Мейсон.

— Насколько мне известно, так и работает водителем. В нашем же банке, как мне говорили. Он никак не был вовлечен в ту историю. Он еще молод, закончил школу незадолго до того, как была сделана эта фотография. Занимался спортом… играл в баскетбол, прыгал с шестом… Полиция его здорово потрепала, он был так напуган…

— Кстати, а вы знакомы с доктором Холманом Кандлером из Санта-Аны?

— Конечно. Друг Колтона Дюваля. Официальный врач банка и личный врач Дюваля. Прекрасный специалист. Он написал прошение, чтобы Дюваля выпустили, прислал к нам в банк свою старшую медсестру, чтобы собрать подписи банковских служащих и руководства. Я тоже подписал, но объяснил ей, что мое имя на этом прошении может сыграть обратную роль. Она ответила, что у нее есть список лиц, чьи имена она хотела бы видеть на прошении, и мое включено в него, так что я тоже подписал. Она очень симпатичная — просто куколка. И, между прочим, но это строго конфиденциально, именно от нее я узнал про тот забег. Какой-то пациент сообщил доктору, а тот не знал, что делать. Он в жизни никогда не играл. Он также был личным врачом Эдварда Б. Марлоу — президента банка. В общем, медсестра заполучила мою подпись, как, наверное, и подпись каждого, к кому обратилась, но все равно это не помогло. Они не собираются освобождать Дюваля условно-досрочно, пока он не вернет деньги, по крайней мере, большую их часть. Он может оставить у себя тысяч тридцать-сорок, сказав, что они уже потрачены, но власти, естественно, будут держать его, пока у него где-то спрятаны почти четыреста тысяч. Ты хоть представь петицию, подписанную всеми жителями Калифорнии от мала до велика, — они все равно его не выпустят.

Мейсон допил виски.

— Большое спасибо. Мне пора.

— Вы уже уходите? — воскликнул Баллард. — Вы же только что пришли!

Мейсон улыбнулся, вставая.

— У меня назначена поздняя встреча. Спасибо за помощь и гостеприимство.

— Мне бы очень хотелось, чтобы вы остались и выпили со мной еще по стаканчику.

— Нет, спасибо, когда я за рулем, я не пью больше одного.

Адвокат попрощался, сел в машину, выехал с подъезда к бунгало и отправился домой.

Мейсон уже заезжал в гараж, когда ночной сторож сделал почти незаметное движение, давая Мейсону сигнал повернуть обратно.

Адвокат нажал на тормоз, остановил машину и уже начал пятиться назад, но не успел выехать на улицу.

По пандусу бежал мужчина. Он догнал машину Мейсона и открыл дверцу.

— Мистер Перри Мейсон?

— Что вам нужно? — резким тоном спросил адвокат.

Мужчина вручил Мейсону сложенный документ.

— Повестка о явке в Суд. Вы должны предстать перед Большим Жюри завтра в десять утра. Это вызов Дуцес Тэкум[3]. Вы должны взять с собой все купюры или другие законные платежные средства, полученные вами от Арлен Дюваль и находящиеся в вашей собственности. Спокойной ночи.

Мужчина захлопнул дверцу машины, повернулся и направился к выходу из гаража. Мейсон отпустил тормоз и съехал с пандуса.