Дело о дневнике загорающей

— Опять у автозаправочной станции на бульваре рядом с гольф-клубом. Раз уж он заплатил тому водителю двадцать баксов, то попросил отвезти себя обратно, чтобы сэкономить на такси.

— Ладно, я отправляюсь туда, чтобы поговорить с ним лично, — заявил Мейсон.

— Я предупрежу его. Есть какие-нибудь еще указания?

— Оставайся на работе, Пол.

— Хорошо. Сижу и пью кофе, а потом потею, выпуская его наружу.

— Прекрасно. Держи ухо востро. Узнай все возможное об убийстве Балларда. Это не могло быть самоубийство?

— Нет.

— Ладно. Не теряй времени. Я тебе перезвоню.

— Где ты будешь?

— Сейчас встречусь с Мунди. Хочу лично все услышать из первых уст. Да, вот еще что. А Мунди может забыть, что он видел?

— Меня тоже волнует этот вопрос, Перри.

— Почему?

— Боялся, что ты спросишь.

— Шанс есть?

— Практически нет.

— Почему?

— У меня же лицензия.

— И?

— Вспомни: Мунди надо было следовать за Арлен, а машины у него в тот момент не оказалось. Он остановил попутку и предложил водителю двадцать баксов за работу. Водителю страшно все понравилось — он играл в шпионов и наслаждался собой. Мунди представился. Когда Мунди с ним прощался, водитель, конечно, не отказался от денег, но сказал, что и просто так бы с удовольствием покатался.

— Естественно, водитель не знает, что Баллард мертв.

— Сейчас не знает, но завтра это будет во всех газетах. Он вспомнит адрес.

— Я думал о временном факторе. Ты можешь денек подождать прежде, чем сообщить в полицию?

— У тебя есть сердце, Перри? Я обязан сообщить им, по крайней мере, когда прозвучит официальное объявление об убийстве Балларда.

— Подожди минутку, — прервал его Мейсон. — Ты представляешь клиента. Ты не должен сообщать полиции все, что знаешь…

— Произошло убийство, Перри, и некий гражданин Джон был втянут в эту историю моим оперативником. Завтра утром он прочитает газеты и начнет петь жаворонком, а если я до этого времени не поставлю полицию в известность, я потеряю лицензию. Случившееся нельзя положить в карман, застегнуть и забыть. Все вылезет наружу. Я не имею права ждать, пока полиция узнает о происшедшем от кого-то другого. Как только прозвучит официальное объявление об убийстве Балларда, именно я должен позвонить им.

— И сообщить имя Мунди?

— Да.

— Они допросят его?

— Конечно.

— Сколько у меня времени? — спросил Мейсон.

— Больше часа, от силы двух, гарантировать не могу, Перри.

— Оставайся на месте. Я тебе перезвоню.

5

Перри Мейсон проехал на машине мимо входа в гольф-клуб «Ремуда».

Длинное, беспорядочно выстроенное здание клуба освещалось довольно слабыми прожекторами. За исключением этих прожекторов, площадки клуба находились в темноте. Здание на возвышенности напоминало мираж в лунном свете, плавающий в темном облаке.

На бульваре светилась огнями автозаправочная станция, а по самому бульвару все еще продолжалось сильное движение.

Мейсон повернул направо и въехал на автозаправочную станцию сзади, мимо водопроводных кранов и туалетов.

Он потушил фары, зажег свет внутри машины, закурил, затем выключил свет.

Через несколько минут к его автомобилю приблизился мужчина.

— Вы — Мейсон? — спросил он.

— Да, — кивнул адвокат.

— Мне кажется, мы раньше не встречались.

— Вы работаете у Пола Дрейка?

Сыщик не стал сразу же отвечать, но после некоторого раздумья произнес:

— Нам приходится осторожничать в нашем деле.

Мейсон достал бумажник, вынул оттуда визитку и водительское удостоверение.

— Вы меня убедили. Я — Хорас Мунди.

Детектив показал Мейсону свое удостоверение.

— Садитесь, — предложил Мейсон, открывая дверцу машины.

Оперативник опустился рядом.

— У меня мало времени, — заявил адвокат. — Пол Дрейк в целом описал мне, что произошло. Я бы хотел уточнить у вас некоторые детали. Была ли у вас возможность достаточно хорошо разглядеть того мужчину в доме? Вы можете его опознать с полной уверенностью?

— Вы имеете в виду того, кто находился в доме, когда Арлен Дюваль подъехала на такси?

— Да.

Мунди покачал головой.

— Могу дать лишь общее описание. Лица я не рассмотрел.

— А когда вы его видели? В момент, когда он выходил?

— Да. Он вышел из парадного входа и сел в машину. Но я его видел еще один раз до этого.

— Где?

— Он отодвинул шторы на большом окне, затем опустил солнцезащитные пластиковые жалюзи. Вы понимаете, что я имею в виду — они опускаются вниз и закатываются вверх.

— Продолжайте, — попросил Мейсон ничего не выражающим тоном.

— Я не знаю, что он делал. Он опустил жалюзи — дюймов на восемнадцать или на два фута — и придержал в таком положении. Не могу объяснить, что у него было на уме. Я вначале подумал, что он собирается их до конца опустить, но он этого не сделал. Он постоял так примерно с минуту, а потом поднял жалюзи в прежнее положение. Подавал кому-то сигнал, скорее всего.

— А потом?

— Штора вернулась на место.

— Вы не разглядели его лица?

— Нет. Я всего лишь дважды бегло видел его силуэт на фоне освещенной комнаты.

— Вы можете его описать? — Мейсон опять постарался говорить нейтральным тоном.

— Высокий и… хорошая фигура. Широкие плечи, узкие бедра.

— Вес?

— Примерно, как у вас, мистер Мейсон. Где-то в этом роде. Сколько вы весите.