Дело о дневнике загорающей

— А теперь я хотел бы узнать следующее, доктор. Предположим, два человека сидят здесь, на стульях, вот у этой перегородки, за которой, насколько я понимаю из вашей схемы, находится рентгеновский кабинет. Если направить рентгеновы лучи на соседнюю комнату, то они испортят все кадры пленки, заправленной в фотоаппарат, который лежит на маленьком столике, стоящем рядом с перегородкой, не так ли?

На лице доктора Кандлера было полное недоумение.

— Я не знаю… подождите минутку, да, думаю, что, возможно, вся пленка будет испорчена. Конечно, рентгеновы лучи пройдут сквозь стену. Насколько я понимаю, фотоаппарат не был снабжен никаким свинцовым покрытием. Он сделан из пластика или алюминия, как и обычно?

— Да.

— В таком случае пленка будет повреждена.

— Вся?

— Конечно. Ничто этому не помешает. Рентгеновские лучи хуже проходят через металл, не с такой легкостью, как сквозь плоть или кости, но если не было свинцовой защиты, то особых сложностей в их прохождении быть не должно.

— Так что если кто-то из ваших сотрудников решил, что мною сфотографированы важные доказательства и эта пленка заправлена в фотоаппарат, и хотел бы уничтожить эти доказательства, то он мог бы это сделать, включив рентгеновский аппарат?

— Да. Если бы захотел, что маловероятно.

— Спасибо, доктор. У меня остался только один вопрос. Вы сказали, что полное имя вашей старшей медсестры — Роза Рукер Травис, не так ли?

— Да.

— Девичья фамилия — Рукер?

— Да, сэр.

— Она была замужем за мужчиной по фамилии Травис?

— Да, сэр. Но она развелась до того, как стала работать у меня.

— У нее есть сестра Хелен Рукер?

— По-моему, да.

— Вы знакомы с Ховардом Примом?

— Нет, сэр.

— Это имя для вас что-то значит?

— Нет, сэр.

— А с Томасом Сакеттом? Это имя что-то значит для вас?

— Томас Сакетт… Мне кажется, что у меня был пациент с такой фамилией. Да, вспомнил. Я лечил мужчину по фамилии Сакетт.

— Вы знакомы с Вильямом Эмори?

— Да, сэр.

— Насколько мне известно, мистер Эмори — водитель бронированной машины, с которой пропал пакет с наличными, посланный из Коммерческого банка Лос-Анджелеса в филиал в Санта-Ане, не так ли?

— Да, сэр.

— Он в то время был вашим пациентом?

— Да, сэр.

— Спасибо, доктор. У меня все, — объявил Мейсон.

— У вас есть еще вопросы, господин окружной прокурор? — спросил судья Коди.

— Нет, Ваша Честь.

— Приглашайте следующего свидетеля.

— В качестве моего следующего свидетеля я хотел бы пригласить мистера Перри Мейсона.

Перри Мейсон сразу же встал со своего стула и направился к свидетельскому креслу, поднял правую руку и принял присягу.

— Я требую, чтобы вы объяснили, откуда вы взяли этот документ.

— Какой документ?

— Список номеров купюр, в общей сумме составляющих пять тысяч долларов, которые были приготовлены для шантажиста. Для вас невозможно было его где-то заполучить.

— Если такое невозможно, то, очевидно, его у меня нет.

— Но он у вас есть! Цифры на той фотографии означают именно номера купюр.

— Откуда вы знаете? Вы их проверяли?

— Я проверил номера… Вы понимаете, что этот список держится в таком секрете, что глава регионального отделения ФБР отказался предоставить его даже мне?

— В таком случае, — учтивым тоном произнес Мейсон, — разрешите мне, господин окружной прокурор, подарить вам фотокопию списка номеров купюр, который вам не не удалось получить в ФБР. Я специально сделал одну копию лично для вас.

Мейсон встал со свидетельского кресла, подошел к Гамильтону Бергеру и вручил ему фотографию.

— Вы не ответили на мой вопрос. Откуда вы его взяли? — повторил Гамильтон Бергер.

Мейсон улыбнулся и заявил:

— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос на том основании, что ответ потребует от меня раскрыть суть конфиденциального сообщения, защищенного свидетельской привилегией, сделанного адвокату. Это часть доказательств, которые собирается представлять защита, и в настоящий момент ваш вопрос не относится к делу и несущественен. Сейчас идет слушание по обвинению Арлен Дюваль в убийстве, а не дела о краже денег из бронированной машины Коммерческого банка, которая приписывается ее отцу.

Мейсон положил ногу на ногу, скрестил руки на груди и покровительственно улыбнулся разозленному и обеспокоенному окружному прокурору.

— Естественно, — раздраженно заявил Гамильтон Бергер, — следовало ожидать, что мистер Мейсон станет прибегать ко всяческим техническим уловкам, чтобы попытаться защитить себя, но я собираюсь задавать вопросы, пока, по меньшей мере, не представлю Суду основные факты.

— Если вы будете задавать вопросы только по относящимся к делу фактам, я не выступлю ни с одним возражением, — ответил Мейсон.

— Хорошо. Я снова спрашиваю вас четко и ясно, вы ходили в дом Джордана Л. Балларда вечером в среду, десятого числа текущего месяца?

— Да.

— Вы подходили к окну в гостиной?

— Да.

— Вы опускали и поднимали жалюзи?

— Да. Конечно.

— Что?! — заорал Гамильтон Бергер. — Вы сейчас это признаете?

— Конечно, я признаю это.

— Вы отрицали это перед Большим Жюри.